Коммунальная квартира. Новеллы коммунального быта. Александр Брыксенков

мост стал Харламовым мостом, Пионерский мост стал Силиным мостом. Мост Гриневицкого – Конюшенным мостом. Кировский мост стал Троицким мостом.

      ВАСО-КОЛБАСО

      На всех этажах красуются греческие вазы

      В комнате возле кухни проживала грузинка Кукуладзе с сыном Васо. Разумеется, на коридоре и во дворе сын Кукуладзе был никакой не Васо, а Васо-колбасо, гога, а еще – гоголь-моголь. Ребенок любил это кушанье, и мама каждое утро сбивала ему два желтка.

      Может от избытка белков и углеводов, а может из-за наследственности был Васо не то чтобы жиртрестом, но довольно пухленьким мальчиком. Мама одевала сына в просторные белые рубашки, а на шею повязывала черный бант, из-за которого изливались на бедного гогу потоки мальчишеского ехидства.

      Васо несколько раз пытался избавиться от банта, но мама такие попытки резко пресекала. Она видела своего сына поэтом или писателем, а для таких людей бант – это то, что надо.

      Мамины надежды на поэтическое будущее сына зиждились не на пустом месте. Васо посещал детскую секцию Творческой студии при Промке. Он, побуждаемый мамой, сочинял стихи типа:

      На улице дождик идет.

      Мама мне кушать даёт.

      Чаю немного попью,

      Лягу в кроватку свою.

      Мама взахлеб читала стихи сына на общественной кухне и женщины солидно соглашались: «Да, у мальчика есть талант».

      Год от года навыки стихосложения крепли и однажды Васо выдал стихотворение о своей коммуналке. Понимая, что оно не вполне совершенно, он отнес его для правки к Зинаиде Яковлевне. Она считалась в квартире большим филологом и интеллектуальным авторитетом.

      После правки стихи не потянули на классику, а очарование детскости потеряли. Тем не мене жильцы с интересом знакомились с виршами, которые начинались с описания потолочной лепнины:

      Сел на стул, как барин, глянул в потолок

      Слева голый парень, справа пара ног

      Стены из фанеры – это не уют:

      Слева жрут эклеры, справа водку пьют.

      Заглянул на кухню, примусы ревут.

      Слева рыба тухнет, справа редьку трут.

      Руки не помыты: двое держат кран.

      Слева дед Никита, справа Марь Иванн…

      Коридор покатый, весь исшаркан пол.

      Слева самокаты, справа бой в футбол.

      Потерпи немного, занят туалет.

      Слева мнется Гога, справа – Лисабет.

      Раз, два, три, четыре.

      Нечего тужить.

      Хорошо в квартире коммунальной жить.

      Васо хоть и не очень поэтично, но кратко и точно выразил суть коммуналки, созданной в бывшей генеральской квартире и вместившей в себя четырнадцать трудовых семей.

      Коммунисты путем «уплотнений» и выселения «лишенцев» образовали в Ленинграде тьму коммунальных квартир. К 1926 году только 24% отдельных квартир занимала одна семья, остальные квартиры были коммунальными. Хотя в народе все эти квартиры