Насекомый. Алексей Владимирович Баев

подхалиму. Я не понял! А как же мы?!

      – Золя, или я ничего в этой жизни не смыслю, или этот полиглот безо всякого стеснения ест то, что по священному закону предков полагается нам, домашним насекомым. Я не прав?

      Секретарша грустно покачала усами.

      – Безусловно, Агам, вы правы, – сказала она, – но попробуйте объяснить это Бруску.

      – Кому? – мне показалось, что Золя упомянула некое деревянное изделие.

      – Бруску, – повторила она. – Этого «полиглота», как вы изволили выразиться, Вася, вон тот человек, назвал Бруском. Он вообще-то Барсик и принадлежит не Васе, а Матвеевне, но старуха постоянно гостит то у детей, то у внуков, а чтоб животное не издохло, покупает ему курятину. Кошачью еду поручено готовить Васе. Он ее и готовит… Только ест сам, а Брусок глодает кости. Вот такая, понимаете ли, высшая справедливость, Агам.

      Я рассмеялся.

      – Почему ж несправедливость? Этот Вася начинает мне нравиться!

      – Нравиться?! – Золя буквально задохнулась от возмущения. – Агам! Он, этот ваш Вася, если хотите знать – живодер!

      – Ха-ха-ха! Это еще с чего? – от души веселился я. – Он же его, Бруска вашего, кормит! Золенька, посмотрите на этого мохнатого кретина, ведь невооруженным глазом видно, что сей животный – форменный идиот с истерическими наклонностями!

      – Идиот – не идиот, а свой неудовлетворенный аппетит он знаете, чем компенсирует?!

      – Чем? – мне по-прежнему было смешно.

      – А вот чем! – гневно пискнула секретарша. – Точнее, кем! Нами!

      – Кем? – не сразу понял я.

      – Нами, – гневно повторила Золя, – тараканами! Понимаете, Агам? Из-за того, что живодер Вася Бруска вечно недокармливает, тому не хватает витаминов. Он с голодухи нас ловит и ест как халву какую-нибудь. Только хруст на всю кухню. Ужас! Брр!

      Секретаршу передернуло.

      – То есть, как это? – Смеяться мне почему-то сразу же расхотелось. – Он что, насекомоядный?

      – Да! – крикнула Золя. – Это вы точно выразились – насекомоядный!

      Я не мог поверить собственным усам. Сократ не раз говорил, что нас, тараканов, только люди не любят. Хотя, и те не едят, потому что мы якобы заразу тащим. Петр Антонович Ферзиков, например, нас «триппером ползучим» называл. Что за зараза такая – этот триппер ползучий, я не знаю, но уж точно не комплимент. А кошки и собаки к нам, насекомым, нормально относятся. Не то что бы любят, но, во всяком случае, особого вреда не причиняют. И уж, тем более, нами не питаются.

      Поэтому я и опешил от Золиных слов.

      – Не могу поверить… – пробормотал я изумленно, – это как?…

      – Советую вам, уважаемый Агамемнон, взять вон тот кусочек колбасной шкурки и тихонечко скрыться за плинтусом. Я внутри подожду, если вы не возражаете. Что-то мне от этой компании с Бруском не по себе. Брр… Не станете обижаться?

      Я отрицательно покачал усами и решил советом не пренебрегать. А вдруг вся эта чушь – правда? Может, этот триппер ползучий, как говорит старик Ферзиков, и впрямь нами откушать не прочь? Лучше уж судьбу