Буря Жнеца. Том 2. Стивен Эриксон

этот лед? С них станется: направили его по гуляющему течению, каких немало в это время года, а сами тут как тут, мол, давайте мы прогоним лед прочь. Бруллиг ведь не поверил ни единому слову, но вместо него тогда говорило отчаяние: «Спасите, и обещаю вам королевский прием на сколько пожелаете». Те лишь улыбнулись.

      Какой же я дурак. А то и хуже.

      И вот пожалуйста: два каких-то жалких взвода подмяли под себя Остров со всеми его жителями, а он – шайх – бессилен что-либо с этим поделать. Выход один – держать происходящее в тайне. Но с каждым днем это всё труднее и труднее.

      – Выигрыш в корытце. Вытащи костяшку, и он почти у тебя в кармане, – сказал второй солдат.

      Наверное.

      – Ты дыхнул, она скатилась! Шулер! Я всё видел.

      – Я не дышал.

      – Рассказывай! Тоже мне, Худов труп нашелся!

      – Говорю тебе, в тот раз я не дышал. Вот, гляди: она в корытце. Не веришь?

      – Дай взгляну… Ага! А вот и не в корытце!

      – Чтоб тебя! Это ты вздохнул, вот она и сдвинулась!

      – Я не вздыхал.

      – Ну да, а теперь еще скажи, что не проигрываешь.

      – Даже если и проигрываю, это не значит, что я вздохнул. Не в корытце она, посмотри сам.

      – Погоди, вот сейчас я дыхну…

      – Тогда я вздохну!

      – Дышат победители, вздыхают проигравшие. Значит, я выиграл.

      – Стало быть, ты жульничаешь, как дышишь?

      Бруллиг медленно перевел взгляд на еще одного солдата, находившегося здесь с ним. Шабаш и все ведьмы его, ну что за красавица! Кожа темная, чарующая, а в раскосых глазах так и горит огонь влечения – о боги, да в их глубинах скрыты все тайны мироздания. А какой рот! Какие губы! Избавиться бы от тех двоих да, пожалуй, от ее жутких кинжалов, вот он бы тогда всласть поразгадывал эти тайны.

      Я – король Острова. Почти. Еще неделя, и если никто из дочерей умершей королевы – чтоб им провалиться – не объявится, всё достанется мне. Почти король Острова. Значит, имею полное право так себя называть. И какая женщина не предпочтет мягкую и теплую постель первой королевской наложницы жалкому солдатскому существованию? Летерийская мода, знаю, но раз я – король, то и правила мои. А если шабаш будет против, что ж, утесы здесь высокие.

      – Снова этот взгляд. Берегись, Масан, – заметил один из сидевших за столом.

      Женщина, которую звали Масан Гилани, выпрямилась и, вскинув гладкие сильные руки, по-кошачьи выгнула спину. Потертая туника обтянула ее полные груди, превратившиеся в два полушария.

      – Всё в порядке, Лоуб. Пока он думает не головой, а тем, что ниже, его можно не опасаться.

      Закончив потягиваться, она расслабилась и выпрямила безупречные ноги.

      – Надо привести ему еще одну шлюху, – предложил солдат по имени Лоуб, сгребая костяшки в кожаный мешочек.

      – Не надо, – возразила Масан Гилани. – Смрад чудом оживил предыдущую.

      Но дело не в этом, ведь так? Бруллиг усмехнулся. Ты сама меня хочешь. Обычно я куда нежнее, уверяю тебя. Просто надо было… злость сорвать. И всё. Улыбка