Тень ушедшего. Джеймс Айлингтон

внутри, плотно упаковано.

      Давьян постучал пальцем по грани с символом. Она была теплой на ощупь, а кончик пальца, соприкоснувшегося с металлом, тонул в белом сиянии. Но, кроме тепла, он ничего не почувствовал. Ничто не выдавало назначения этой вещицы.

      С досады мальчик подбросил кубик вверх, и тот закрутился в воздухе так, что грани слились перед глазами.

      Поймав шкатулку, Давьян нахмурился. Если не померещилось…

      Он снова подкинул ее, еще выше, и раскрутил так, что кубик стал казаться цилиндром. И, подхватив, ухмыльнулся от волнения и подкинул снова. Зародившаяся в голове смутная мысль быстро разрасталась в уверенность.

      Он еще раз подкинул кубик и расхохотался.

      Вирр, беспокойно прищурившись, наблюдал за другом.

      – Ты… здоров, Дав?

      – Лучше того, – торжествующе выкрикнул тот, – я понял, куда нам надо!

      Глава 11

      – Уверен? – Вирр не сумел скрыть сомнений.

      – Я-то? – Давьян всем видом изображал уверенность, хотя за прошедшую ночь ее основательно поубавилось. К этому перекрестку они шли все утро. Отсюда дорога на север привела бы в Триндар. Если же, согласно догадке Давьяна, выбрать восточную дорогу, они попали бы в Малакарский лес, в самую глушь.

      Бронзовый кубик был путеуказателем. Наверняка. Давьян читал о них много лет назад: настроенные друг на друга, такие сосуды играли роль компаса, всегда указывая один на другой.

      Мальчик повертел в руках шкатулку. Как ни поворачивай, волчья морда зажигалась на той грани, что указывала на восток. Все складывалось: Илсет ведь сказал, что, когда придет время, она приведет его к сиг’нари. Так и должно быть!

      Вот только, как напомнил Вирр, искусство изготовления путеуказателей утрачено столетия назад. Это обстоятельство – в сочетании с неспособностью Вирра увидеть свет – сильно беспокоило Давьяна.

      Мальчики долго выбирали путь. Наконец Вирр чуть заметно пожал плечами.

      – Я тебе доверяю, – сказал он, и в его голосе не было ни насмешки, ни колебаний.

      Давьян ответил ему благодарным взглядом, и мальчики молча двинулись на восток.

* * *

      Дорога к Малакарскому лесу оказалась куда тише той, по которой они шли в последние дни, и от этого напряжение, сводившее Давьяну лопатки, стало ослабевать. Погода стояла ясная и не слишком жаркая, и они с Вирром шли хорошим шагом. Молчание не тяготило друзей. От нечего делать мальчик снова задумался, как приняла их уход Аша. За эти недели Давьян часто вспоминал о ней, и всякий раз ощущал укол вины, представляя, как метался бы в тревоге на ее месте, как обижался бы на бросивших ее друзей. Давьян задумался, чем она сейчас занята: наверное, на уроке, если после ухода атьянских старших жизнь вернулась в прежнюю колею.

      Он вздохнул про себя. Как ни скучай по подруге, все же хорошо, что она осталась в Каладеле, подальше от опасностей, подстерегавших его и Вирра.

      Давьян огляделся. Они подходили к опушке Мала-кара: открытые поля сменялись высокими толстыми деревьями. Скоро дорогу накрыли