Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры. Эмилио Сальгари

следить за мной? – наморщил лоб авантюрист.

      – Ну что вы! Хочу забрать дублоны из вашего кармана, чтобы они не достались испанцам. На эти деньги я закажу тысячу месс, – рассмеялся баск.

      – Стало быть, вы желаете моей смерти?

      – Гасконцу! Да они же никогда не сдохнут!..

      – Вы правы, приятель.

      – Никто им этого не пожелает, ведь они слишком опасны.

      – Это точно, – серьезно ответил дон Баррехо. – Слишком уж мы грозны, люди Бискайского залива.

      – С запада или с востока?

      – Конечно с запада. Те, что на востоке, те не гасконцы.

      – Верно: они баски! – разразился смехом Мендоса. – Эти чертовы гасконцы всегда правы!

      – Ну еще бы!.. Гасконцы мы или нет?

      – Самые наигасконнейшие!..

      – А тогда спорить бесполезно, – сказал авантюрист.

      В этот момент граф вернулся на мостик в сопровождении своего помощника.

      – Это «Санта-Мария», – сказал он Мендосе, вопросительно посмотревшему на него. – Ошибки быть не может. Займись рулем, пока мы не влепим им хорошенький заряд. Мне нужна мачта этого галеона.

      – Вы ее получите, сеньор граф, – ответил морской волк.

      – Дарю пятьдесят дублонов в случае удачи.

      – Пусть я сдохну и буду навеки проклят! – не сдержался гасконец, кусая себе губы. – У себя на родине за такие деньги я убил бы десяток человек. Почему мой отец не воспитал меня артиллеристом? Однако приятель оплатит мне тот дублон, который он потерял в погребах маркизы де Монтелимар. Я этого не забыл, потому что у гасконцев память хорошая.

      На фрегате царило веселое оживление.

      Весть о том, что предстоит взять на абордаж испанский галеон, распространилась по всему судну, и весь экипаж с воодушевлением готовился к абордажной схватке, конечно тяжелой, потому что эти тихоходы прекрасно вооружены, а матросы на них отборные, набранные по большей части из уроженцев бискайского побережья.

      «Молниеносный» поспешал полным ходом за галеоном. Все паруса были поставлены; Мендоса взял на себя управление кораблем.

      На галеоне, когда убедились, что за ними гонится корсарское судно, немедленно повернули к доминиканскому берегу, пытаясь найти хоть какое-нибудь убежище в одном из многочисленных портов и бухточек острова, защищенных каким-либо фортом.

      Граф, однако, вовремя разгадал намерения испанцев и направил «Молниеносный» вдоль берега, не давая галеону шанса избежать абордажа.

      Дул довольно слабый противный ветер, и «Молниеносный» четырьмя длинными галсами вышел на траверс галеона, а потом смело взял курс в открытое море; граф тем самым дал испанцам понять, что для выбора у них остались две возможности: либо они сдаются на милость победителя, либо предстоит безнадежный бой.

      – Ко мне, Мендоса! – крикнул граф. – Вот подходящий момент!

      Галеон находился на расстоянии всего одной мили[43] и шел очень тяжело.

      Это был один из тех большущих кораблей, которые испанцы использовали для перевозки в Европу сокровищ,

43

Миля – видимо, имеется в виду морская миля (1852 м).