Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры. Эмилио Сальгари

послышался звонкий лай, отличный от других, более высокий, за которым послышался шорох листвы.

      – Они здесь! – сказал Буттафуоко. – Всем молчать.

      Мендоса и гасконец приникли к своей ветке, сжимая в руках аркебузы.

      То же сделали и Буттафуоко с графом, стараясь оставаться невидимыми. В темноте леса слышался звонкий лай, который постепенно удалялся.

      – Ушли! – сказал буканьер графу. – Теперь будьте внимательны: полусотня должна быть где-то близко, я в этом уверен.

      – Она приближается? – спросил вполголоса сеньор ди Вентимилья.

      – Она всегда следует за собаками. Прислушайтесь внимательно. Слышите?

      – Да, легкий шорох.

      – Это испанцы идут по лесу.

      – А если они нас раскроют?

      – Черт побери! Что у них, глаза ягуаров? – возразил Буттафуоко. – Никто из них не выстрелит в нас, уверяю вас. А теперь молчите! Это могут быть только разведчики.

      Шорох усиливался, тогда как собачий лай становился все глуше. Возможно, эти ужасные мастифы нашли какой-то старый след и шли по нему с обычным упорством.

      Минуту спустя из густого кустарника вышли пятеро вооруженных алебардами солдат и остановились почти под тем же огромным деревом.

      – Черт возьми! – выругался один из них. – Куда это провалились эти проклятые собаки?

      – Они гонятся за беглецами, Алонсо, – ответил другой.

      – Они могут разом задушить их! Их было трое, не так ли?

      – По крайней мере, я не видел других, когда они убили нашего Сида.

      – Какие же ноги должны быть у этих беглецов, чтобы преодолеть такое расстояние? Бьюсь об заклад, это были буканьеры.

      – Ошибаешься, Диас. Эти люди бежали из Сан-Доминго, и они убили бедного Баррехо.

      – Карамба! Мы отомстим за него.

      – Тише! Собаки возвращаются.

      И в самом деле, лай, который несколько мгновений назад слышался еле-еле, теперь стал отчетливей.

      Ужасная свора, промчавшись по старому следу, теперь возвращалась сломя голову и неистово лая.

      Прошла какая-то минута, и вот двадцать пять – тридцать собак, огромных, грубошерстных, с большими головами и немного выступающими вперед челюстями, очень похожих на американских собак, которых плантаторы Виргинии и Луизианы называют бладхаундами, подскочили к пяти солдатам в таком порыве, что чуть не опрокинули их на землю.

      – Зря пробежались, бедняжки, не так ли? – сказал тот, кого назвали Диасом. – Не падайте духом. У этих негодяев нет крыльев, а значит мы сумеем их найти.

      – Ты, видно, полный дурак, не знающий кубинских собак.

      – Да пусть я буду хоть кретином, только они вернулись с опущенными ушами и без добычи.

      Взрыв оглушительного хохота последовал за таким ответом.

      – А вы трижды кретины! – в бешенстве закричал Диас. – Откуда вас набрали? Может быть, из пресидиоса?[34] Или с улицы Алькала[35] в Мадриде?

      – Карамба! – завопил Алонсо. – Мы рядом с врагами, а вы орете громче наших мастифов! Так-то вы

34

Пресидиос (исп. presidios) – здесь: каторжники (presidio может также означать «тюрьма», «каторга»; «галера»; «крепость, форт»; «гарнизон»).

35

Алькала – одна из центральных улиц испанской столицы.