Родительские дневники. Илья Носырев

что синий.

      – А я думаю, что къасный, – возражает Лида и задумывается. Перед ее мысленным взором явно проплывают вереницы микробов, которыми, как она неожиданно узнала, буквально наполнен этот мир.

      Почему-то все – Катя, ее мама, няня – свято верят в то, что если один ребенок заболел, то непременно заболеет и другой. Мои предложения хотя бы кормить детей разными ложками из разных мисок с кашей встречаются скептическим хмыканьем.

      К нам в гости приезжает Максим Владимирович – политолог, журналист. У него есть удивительный дар: несмотря на серьезность своих профессиональных занятий, он умеет (а главное, любит!) ловить мух руками. Когда он у нас на даче, не нужно вешать никаких липких лент. В глазах детей он теперь герой: ведь он спасает нас от микробов, которых мухи несут на своих крыльях, как авиабомбы. Ловля Максимом Владимировичем мух превращается в любимый сюжет сказки, которую я рассказываю им на ночь. Еженощно сюжет обрастает новыми подробностями в духе гонконгских боевиков: сперва Максим Владимирыч побеждает трех мух-хулиганов, напавших на него, когда он с авоськами идет из магазина. Затем мухи жалуются Бабушке Пчеле, которая приходит к нему на работу в редакцию и устраивает погром. Потом, когда все остальные антагонисты побеждены, появляется супербосс – Навозный Жук. Прелесть этих сказок в том, что каждый раунд боя можно показывать на пальцах, пока дети лежат по бокам от меня: например, сомкнутые мизинец, большой и безымянный – это мордочка Бабушки Пчелы, два других пальца – ее усики. Нечто вроде японского театра теней. Дети засыпают как раз к приходу Навозного Жука, убаюканные нудной повторяемостью сражений с насекомыми.

      И снова подхватил какую-то неприятную штуку вроде гриппа. Дома лежит маленький Борька, а девчонки рисуют за столом.

      Отлеживаюсь в другом доме, чтобы никого не заразить, но тоска по семье такая, что периодически надеваю маску и маячу под окном.

      – Пап, ты чего на улице? – грустно спрашивает Лида. – Ночь уже, луна пролетает, а ты все на улице… Иди домой!

      Выздоравливаю. Прихожу к детям в спальню и гляжу, как они прыгают по кровати. Лида носится с железной коробочкой из-под чая в руках. Во время очередного прыжка оступается и наносит мне сокрушительный удар по черепу. О, мой грипп, ты показался мне в эту минуту цветочками! Отругана мамой, успела поплакать и вновь успокоиться. Снова бегает радостная по полу, но видно, что чувство вины за обиженного папу периодически ее покалывает. Поворачивается ко мне, лежащему на кровати, и говорит:

      – Ну ничего, папа: ты поспи, утро вечера мудреней.

      Говорится это строго былинным голосом, как в сказке.

      Глава 4

      Кушай, какай, спи

      Мама: Я очень хорошо понимаю своих детей: спать – скучно. Ложиться спать, то есть спокойно, без движения лежать с закрытыми глазами и слушать сказку, которую читают нарочито занудным голосом, – тем более скучно. Намного интереснее играть в прятки под одеялами, бросаться подушками, закрываться в шкафу и выходить оттуда уже не Лидой или Машей, а страшным Волком, или нацеплять