Инстинкт Зла. Вершитель. Марина Суржевская

не только интерьер, но и мое настроение.

      Черт, ну почему это снова со мной случилось? Ведь все было замечательно! В конце концов, меня не заставили мыть жирные тарелки на кухне или (Боже упаси) оказывать интимные услуги, мне позволили стучать по клавишам красивого ноутбука, и это – Боги! назвали моей работой. По мне так это был самый настоящий курорт!

      Я печатала, радовалась, немного размышляла о Дагервуде с его странностями, а потом почувствовала…

      Не знаю, как объяснить. Я просто ощутила, что не одна в комнате. Что из пустого пространства кабинета на меня смотрит… нечто. Смотрит, оценивает, примеряется. Мое тело отреагировало быстрее, чем я успела его остановить. Пальцы просто сжали эту проклятую подставку (ну зачем ее там поставили!), и рука метнула орудие. Конечно, я не поразила чудовищного монстра, я просто разбила секретер – наверняка жутко дорогой. У этого господина Дагервуда просто нет дешевых вещей, так что на его месте я не пускала бы ходячую проблему в моем лице дальше порога.

      Но, похоже, хозяин секретера и дома имел другое мнение.

      По крайней мере, меня не выгнали с позором, а равнодушно велели и дальше сортировать бумаги. Этим я и занялась, иногда хмуро поглядывая на дыру и виновницу бедствия – подставку.

      К счастью, я больше не ощущала потребности разбить что-нибудь. Мои фобии, похоже, удовлетворились секретером и умолкли, дав мне поработать. И все же дыра мешала. Она словно смотрела укоризненно, так что я не придумала ничего лучше, как накрыть ее большим желтым конвертом и притвориться, что так и было. После этого мне удалось занести в базу еще два десятка документов и почти успокоиться.

      ***

      К вечеру привезли мой новый гардероб. С учетом того, что никто не снимал с меня мерки, не узнавал мои цветовые предпочтения и вкусы, я даже хотела возмутиться. Но потом открыла шкаф, в котором тесными рядами висели чехлы, подумала и… промолчала. В конце концов, какой смысл ругаться из-за одежды? В своей прошлой жизни я носила то, что носят городские бродяжки, и, стыдно сказать, у меня не было ни одного платья. Ни единого! Я разгуливала в широких штанах, ботинках, а сверху натягивала на себя какие-нибудь футболки, растянутые кофты, необъятную куртку и еще что-нибудь, позволяющее мне стать невидимкой в толпе. Моя боязнь прикосновений заставляла меня делать это. К счастью, я живу в городе, где круглый год идет дождь, и где нет нужды раздеваться даже летом. Для кого-то такой климат – истинное проклятие, для меня же это величайшее благо. В промозглом городском пейзаже я могу стать тенью, невидимкой, одной из сотен неприметных серых фигур, что бредут по его тротуарам вдоль рек и каналов, не поднимая глаз.

      Меня это полностью устраивает.

      Но платья?

      Черт. Все-таки я была девушкой, хотя и ненормальной. И шкаф, забитый красивой одеждой, словно витрина дорогого магазина, вызывал у меня… эмоции. Нет, в самом деле, у кого бы не вызвал?

      – Зачем мне столько одежды? – выдавила я, не решаясь заглянуть в чехлы.

      Мэтр Арье, что с бесстрастным лицом профессионального лакея наблюдал за мной, наградил