Земля Обетованная. Владимир Фёдорович Власов

она могла обо мне такое сказать? Обида душила меня, к горлу подступали рыдания. Вскоре, разбитый телом и душой, я забылся тяжёлым сном. Мне снилось, как философы укладывали мою голову на плаху и спорили между собой, вырывая друг у друга топор.

      Меня разбудило лёгкое прикосновение к плечу. Я открыл глаза и увидел Лену, склонившуюся надо мной. В руках она держала свечу. Приставив палец ко рту, она прошептала:

      – Тсс! Я только что усыпила Диониса, подарив ему бутылку вина. Ты уж прости, что я наговорила на тебя там, на суде. Но я это сделала для того, чтобы они не заподозрили меня и тоже не заключили под стражу. Надеюсь, что наш сегодняшний побег будет более удачным.

      Я вскочил на ноги и от радости заключил её в объятия.

      – Лена, милая, какая ты молодчинка!

      И я хотел поцеловать её в губы, но она легонько отстранила меня и сказала:

      – Сейчас здесь не место и не время для этого.

      Мы тихонько выбрались из чулана, прошли на цыпочках мимо спящего Диониса и вышли во двор. Стояла глубокая ясная ночь. На небе горели звезды. Луна благосклонно посылала нам свои лучи, добровольно взяв на себя роль нашего проводника-фонарщика.

      VI. Побег с Еленой Прекрасной

      Лена скормила приготовленный кусок сырого мяса Диогену, и тот, даже не тявкнув, беспрепятственно пропустил нас в поле. Вместо прежнего маршрута мы выбрали более короткий путь до границ тумана, но более длинный до железнодорожной станции. Отправившись на северо-восток, мы намеревались, достигнув бурятского села Оймур, указанного на карте 1834 года, которую Лена обнаружила в библиотеке, в камере-обскуре на втором этаже особняка, повернуть на юг и под прикрытием ночи и густого тумана через русские сёла Дубинино, Инкино, Шерашово и Манжею выйти к селу Кудара, а затем уже двигаться знакомой дорогой до станции Тимлюй.

      На этот раз Лена хорошо подготовилась к побегу, она собрала два рюкзака, положив туда еду и всё необходимое.

      Мы прошли, не спеша, мимо шаманской юрты. От Петрушек до села Оймур было не более шести-семи километров. С самого начала пути мы берегли силы, не бежали, словно угорелые, как накануне утром, когда пустились в бега, забыв обо всём на свете. Часто останавливались, сверяя свой маршрут с картой. Вся долина до Байкала погрузилась в сон. Спали строители нового мира в своем зарождающемся очаге цивилизации в пансионате "Петрушки", спал шаман в юрте на своём средневековом стойбище. Луна отражалась рассеянным светом от поверхности озёр Глухой Сор, Масовое и Цаган. На северо-западе светились своими водами ещё три озера, расположенные друг за другом: Кислое, Харахойкинское и Курное. Над Байкалом по-прежнему стояла стена плотного тумана. Тени от редких кустов ложились чёрными пятнами на белую солончаковую землю. Травы почти не было видно.

      Подойдя к границе густого тумана, мы с Леной переглянулись и, взявшись за руки, как маленькие дети, и набравшись мужества, ступили в неизвестность. Некоторое время мы брели ощупью, как слепые. Предусмотрительная Лена по дороге подобрала палки, которые нам сейчас очень пригодились. Мы ступали по