Нет бога, кроме Бога. Истоки, эволюция и будущее ислама. Реза Аслан

себя сам, – бедных и слабых, детей и стариков, сирот и вдов. Преданность шейху закреплялась клятвой верности, называемой байа, которая приносилась человеку, а не его должности. Если шейх не справлялся со своей обязанностью по обеспечению должной защиты всех людей племени, клятва считалась недействительной и избирался другой лидер.

      В обществе, не имеющем понятия об абсолютной правовой морали, продиктованной божественным кодексом этики – десятью заповедями, если угодно, – у шейха был только один законный путь для поддержания порядка в его племени, – закон возмездия. Lex Talionis на латыни, закон возмездия более широко известен в виде грубой формулы «око за око». Далекий от варварской правовой системы закон возмездия был фактически предназначен для ограничения варварства. В соответствии с ним возмездие за увечье, нанесенное глазу другого человека, было ограничено причинением ответного вреда только глазу и ничему больше; кража соседского верблюда требовала платы только за одного этого верблюда; убийство сына соседа влекло за собой казнь сына убийцы. Для упрощения механизма возмездия была установлена денежная сумма, известная как «кровавые деньги», которая служила мерилом ценности товаров и имущества, равно как и каждого члена общества и фактически каждой части тела человека. Во времена Мухаммада жизнь свободного мужчины стоила около ста верблюдов, а жизнь свободной женщины – пятьдесят.

      В зону ответственности шейха входило поддержание мира и стабильности в его сообществе посредством обеспечения должного возмездия за все преступления, совершенные в племени. Преступления же, совершаемые против тех, кто не был членом общины, злодеяниями не считались и не были наказуемы. Воровство, убийство или нанесение увечья другому человеку само по себе не считалось достойным морального осуждения. Такие акты насилия влекли за собой наказание только в том случае, если они ослабляли стабильность в племени.

      Порой чувство баланса, присущее закону возмездия, искажалось из-за некоторых сложностей. Например, если украденная верблюдица оказывалась беременна, вор должен был пострадавшему одного верблюда или двух? Поскольку в племенных обществах не было формального законного принуждения и напрочь отсутствовала правовая система, в случаях, когда требовались переговоры, обе стороны обращались к хакаму – любому доверенному третьему лицу, который выступал в качестве арбитра в споре. Получив гарантии от обеих сторон, что они подчинятся его решению, которое технически не обеспечивалось какой-либо правовой санкцией, хакам делал авторитетное юридическое заявление: «Беременная верблюдица стоит два верблюда». По мере того как судебные решения хакама накапливались со временем, они составляли основу нормативной правовой традиции, или Сунны, которая выполняла функцию племенного законодательного кодекса. Другими словами, в будущем более не требовалось вновь проводить процедуру арбитража для решения вопроса о