От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю. Мартин Пачнер

в Трою, которая не имела ни малейшего стратегического значения. Хотя город и был удачно расположен близ узкого пролива, разделяющего Европу и Азию, к тому времени он полностью утратил свое прежнее значение. Александр не искал там и встречи с Дарием. Делая первую остановку своего азиатского похода в Трое, Александр приоткрыл и другие мотивы начатой им войны, те, которые можно обнаружить в тексте, ставшем его неизменным спутником, – в Илиаде Гомера.

      Творчество Гомера было тем торным путем, по которому люди непрестанно шли в Трою с тех самых пор, как повествование о Троянской войне превратилось в фундаментальный текст. Меня, несомненно, привел в Трою именно он. Ребенком я читал детскую версию Илиады, а с возрастом перешел к более полным изложениям. Изучая древнегреческий в колледже, я даже читал отдельные места в оригинале (со словарем). С тех пор в моей памяти запечатлелись знаменитые эпизоды и персонажи этой легенды, в том числе и начало, рассказывающее о том, как на девятом году осады Трои Ахиллес отказался воевать из-за того, что Агамемнон забрал себе его пленницу Брисеиду. Лишившись лучшего бойца, греки стали отступать перед контратакующими троянцами. Но вернувшийся в бой Ахиллес убил сильнейшего из защитников Трои, Гектора, и протащил его тело по земле за колесницей вокруг всего города. (Согласно другим источникам, Парис смог отомстить и убить Ахиллеса, попав ему стрелой в пятку.) Помню я и описания битвы богов, в которой Афина сражалась на стороне греков, а Афродита выступила за троянцев, и удивительную предысторию, где Парис признал Афродиту самой красивой из всех богинь и получил от нее в награду любовь прекрасной Елены, жены Менелая, из-за которой началась Троянская война. Но, конечно, самый поразительный эпизод всей войны был связан с троянским конем, в котором прятались греческие воины. Впрочем, лучше ознакомившись с литературой, я понял, что эта история вовсе не упомянута в Илиаде и лишь кратко изложена в Одиссее.

      Когда я вспоминаю описание событий, происходивших в Трое, особенно ярко всплывает в памяти одна сцена. Гектор вернулся из боя, бушующего под станами города, и ищет свою жену Андромаху. Дома ее нет: она поспешила в город, чтобы узнать, нет ли каких-то новостей о супруге. В конце концов Гектор находит жену близ городских ворот. Она умоляет Гектора не рисковать жизнью, но он отвечает ей, что совесть не позволяет ему избегать опасностей. В разгар этой напряженной беседы супругов подходит кормилица с их сыном:

      …сына обнять устремился блистательный Гектор;

      Но младенец назад, пышноризой кормилицы к лону

      С криком припал, устрашася любезного отчего вида,

      Яркою медью испуган и гребнем косматовласатым,

      Видя ужасно его закачавшимся сверху шелома.

      Сладко любезный родитель и нежная мать улыбнулись.

      Шлем с головы немедля снимает божественный Гектор,

      Наземь кладет его, пышноблестящий, и, на руки взявши

      Милого сына, целует, качает его и, поднявши,

      Так говорит, умоляя и Зевса, и прочих бессмертных…