Мрак по наследству. 2 в 1. Виктория Падалица

Дядя Роберт, ее друг, всегда баловал меня, доставал любые игрушки и сладости, красивую одежду и все-все, что я только могла пожелать. Он делал все, что мне могло только взбрести в голову. Он оберегал меня от любых волнений, заботился, успокаивал, если же что-то не ладилось с сестрой или сверстниками. Дядя Роберт напрочь забыл о собственной личной жизни и целиком отдался моей, стал мне отцом, братом и, как ни парадоксально бы это не прозвучало, идеалом мужчины. Нет, на самом деле он был мне вовсе не дядя, а так, просто мягкосердечный друг семьи. Я всегда считала, что Эмма и Роберт очень добрые люди, раз посвятили свои лучшие годы нам с Кэсси, ничего не меняя в своей личной жизни. Некоторое время, а это было очень давно, мы с сестрой всерьез задумывались о том, что у Эммы с ним был негласный роман, о котором они оба почему-то молчали, не показывая при нас своих чувств друг к другу, но эти догадки провисели в моем сознании недолго, так и не получив весомого подтверждения. И, по прошествии нескольких лет, меня стал интересовать сам Роберт, даже больше, чем мне бы хотелось того. Как мужчина, он меня интересовал, его облик, довольно необычный, но привлекательный, завораживал меня, а его серебряные глаза даже снились мне по ночам. Мне нравится, что Роберт отличается от всех мужчин, кого я знаю и видела, он другой, и дело не только в том, как он одевается и что он носит длинные волосы. У него лицо необычное, манеры странноватые, как будто он из благородных кровей и почему-то обосновался среди нас, простых девчат с простыми запросами.

      И сейчас, когда мое совершеннолетие уже не за горами, я по-другому посмотрела на мир, на ограниченную свободу, свои желания и увлечения.

      Раньше, всего несколько лет назад, когда я была ребенком, мне предоставлялась свобода в куда более полной мере, чем сейчас. Я делала все, что хотела, а потом, когда мне стукнуло шестнадцать, появились правила, которые не хотелось выполнять, но приходилось. Единственное, что мне было запрещено, но очень хотелось – встречаться с парнями, гулять допоздна и побыть плохой девочкой. Чего, конечно же, мне очень хотелось. Ладно бы хоть попробовать дали, чего лишают, ведь запретный плод всегда сладок, как известно. Но как бы мне не хотелось завести себе бойфренда втайне от всех, ни один парень не подходил мне: кто внешне, кто по характеру, кто по уму, привычкам и другим критериям, важным для перебирающей меня. Они не такие. Все не такие.

      Был только один человек, который годами удовлетворял мои запросы по всем параметрам и на кого не был похож ни один парень, которого я знала, но он был еще более недосягаем для меня, чем планета Сатурн и путь до нее пешком. Планетой Сатурн оказался как раз-таки Роберт. Я засыпала в мечтах о нем и просыпалась с мыслями, что сегодня я осмелею и скажу ему о своих чувствах. Но этого не происходило. Не могла решиться.

      По мере того, как мне стукнуло семнадцать лет, я стала стыдливо избегать долгого общения с Робертом, время от времени прячась за книжной полкой в столовой или в саду, подслушивая их разговоры с Эммой и надеясь, что не услышу в них ничего,