Широко открытыми глазами. Анастасия Вербицкая

это легко и весело. Что скажешь? Будешь всё так же лелеять своё (ли) эго?

      – Постой, ты сказала «реакции», но ведь это то, что почти не поддается контролю. Они как раз и выдают натуру, а значит, это и есть я настоящий. Как, скажи, отделять – вот здесь я настоящий, а вот здесь – моё (ли) эго? Я против насилия. Тем более над собственной личностью, пусть и во благо.

      – Ты текущий, в настоящий момент. Не забывай, всё изменяется. А реакции – тебе только кажется, что твои. На самом деле, они вырабатывались в течение жизни, под влиянием множества людей и различных обстоятельств. Как отделять, говоришь? Выявить первооснову, мотивы – они и определяют характер реакций. Иногда для этого необходима помощь, на этом построен психоанализ, гештальт-терапия и многие другие психологические практики, каждая в своем узком ключе. А я считаю, что здоровому, умному человеку вполне по силам самостоятельно осознать их и взять под контроль, то есть начать настраивать тренажёр для ума на отслеживание реакций, а точнее, их мотивов. А там уже только практика. Совершенствуешься в процессе. Приобретаешь, кстати, всяческие бонусы, побочные эффекты – увеличивается скорость и качество анализа, причем это настолько входит в привычку, что ты анализируешь всё подряд, моментально. Развивается невероятная проницательность! Которая не слишком радует большую часть твоего окружения, конечно, но зато с людьми действительно близкими выводит на совершенно новый уровень. Только на этом уровне выстраивается настоящая глубокая близость и взаимопонимание.

      – Ну да… или останешься совершенно один. Мало кому понравится постоянно ощущать себя голым, и тогда они разбегутся. И окажется, что мало кого приятно наблюдать голым, и тогда уже убежишь сам.

      – Верно. Зато есть шанс, что с теми, кто останется, произойдет настоящая встреча. Но есть и другой выбор, привычный. Можно продолжать играть в социальные игры, носить маски, чуть-чуть соприкасаться, чуть-чуть любить, осторожненько… Боясь обжечься, хлебать супчик чуть тёплый и безвкусный.

      – У тебя прямо какой-то талант все разрушать! Вот уж не назвал бы я свою жизнь безвкусной, она очень даже насыщенная, порой даже слишком, но… – замолчал резко, а после продолжил удручённо, – закрадывается у меня сомнение – знаю ли я настоящий вкус.

      – Вкус? Он так же далёк от привычного, как воздух на краю утёса, что врывается в лёгкие насыщенным ароматом трав, брызгами моря, и парусом раздувает рубашку, от того мёртвого, чем ты дышишь в офисной своей коробке… Но если страшно, не выходи на этот путь, к свободе. Потому как обратной дороги нет. Невозможно вернуться в менее сознательное состояние.

      – Да уж, умеешь ты обнадёжить. И как же понять, где она, точка невозврата?

      – Просто. Когда по большей части всё то, что раньше радовало в твоей бурной социальной жизни, утратило для тебя интерес, не приносит уже удовольствия, а напротив, утомляет, значит, она пройдена.

      Смотрит