Загадки Шерлока Холмса. Из записок доктора Ватсона. Вадим Деружинский

выражение лица… Но в ту же секунду видение пропало. Мне вдруг стало жутко, по спине пробежал холодок страха…

      Что же имел в виду Холмс?..

      ОТВЕТ:

      – Речь, конечно, не идёт о «посмертной фотографии лица убийцы в глазах жертвы». Наука это отвергает. Как отвергают это и мои многолетние наблюдения, – рассказывал Холмс. – Я имел в виду нечто другое.

      Главным моментом этого дела, как я понимаю, является то обстоятельство, что секретарь Адамс заходил в кабинет мистера Рэффита тогда, когда горел свет, а слуга Прис вошёл в кабинет, когда свет был потушен. Когда именно был убит Рэффит? В темноте или при свете? Что на это может указывать?

      Из того, что могло реагировать на свет в кабинете мистера Рэффита, мы можем определить только один предмет. Этим предметом являются сами глаза мистера Рэффита – его зрачки. Поскольку смерть промышленника наступила мгновенно от ранения в мозг, я предполагал, что его расширенные зрачки будут свидетельствовать о том, что смерть наступила в темноте, а суженные зрачки скажут о том, что убийство произошло при ярком свете.

      Зрачки у мистера Рэффита оказались широко раскрытыми. Заглянув в них, я сразу узнал, что убийство было совершено в темноте – слугою Присом.

      Вот, собственно, и всё, дорогой инспектор Лестрейд.

      Лестрейд хмуро разглядывал ногти на пальцах и упрямо молчал…

      …Когда мы выходили из дома, Холмс вдруг хохотнул и толкнул меня в бок своим тонким длинным пальцем:

      – Учитесь, Ватсон, зарабатывать деньги: 50 фунтов за минуту работы!

      3. Мистические убийства

      – А знаете, мистер Холмс, порой происходят очень странные, я бы сказал – мистические убийства, – произнёс Лестрейд, и в голосе его определённо чувствовалось некое уважение к таинственности того, о чём он говорил.

      Мы – я, мой друг Холмс и инспектор Лестрейд – коротали вечер в нашей квартире на Бейкер-стрит, сидя в удобных креслах у камина. За тёмным окном стучал вечерний лондонский дождь, барабаня по стеклу тяжелыми каплями, и было чрезвычайно приятно и уютно сидеть вот так вот – в полумраке тёплой комнаты, у каминного огня – и вспоминать, попивая бренди, давно забытые истории.

      Холмс пыхнул трубкой и, всё так же глядя в огонь камина, спросил:

      – Правильно ли я вас понял, мой друг? Вы говорите о мистических убийствах?

      – Именно так, – кивнул Лестрейд. – В моей практике несколько раз встречались случаи, которые вряд ли можно объяснить рационально, не привлекая к тому какие-то сверхъестественные силы.

      – Очень любопытно, – оживился Холмс. – Что вы имеете в виду?

      – Да вот, скажем… скажем, история, случившаяся здесь, на Бейкер-стрит. Вы о ней вряд ли слышали, она произошла задолго до того, как вы тут поселились. Лет двадцать… или даже двадцать пять назад. История о странной череде смертей… – и Лестрейд на минуту задумался, погрузившись в воспоминания.

      – Представьте