Имитатор. Сергей Жоголь

Здесь, в самом углу, стена тоньше, чем в других местах, если прижать к ней ухо…

      Эмма услышала громкий голос полковника. Её хозяин радушно поприветствовал Краузе, потом довольно сухо поздоровался со вторым. Этот второй ответил на незнакомом языке. Поляк… серб? Да нет же, скорее всего, русский!

      Полковник снова обратился к гражданскому, назвал его по имени, но это имя тут же вылетело из головы Эммы. Колени девушки дрожали.

      Краузе похвалил висевшую на стене картину – гордость полковника, – потом все трое заговорили по-русски. Эмма тихо застонала, потом оглянулась. Если жена полковника или кто-нибудь из слуг застанет её за этим занятием, в лучшем случае это закончится увольнением. Решено: она пойдёт к себе и будет собираться на встречу с Густавом, вот только…

      А что, если кто-то из людей Паука следит за домом полковника?

      Например, этот долговязый тип, которого Паук называл Прыгуном (как же её раздражали все эти мерзкие клички!). При одном воспоминании о Прыгуне у Эммы холодело внутри. Несколько раз она видела, как Прыгун бродил возле особняка полковника и постоянно прятался в кустах. Эмма догадывалась, что именно Прыгун помог ей избавиться от того ужасного толстяка, который так грубо нарушил её мирную и спокойную жизнь.

      Что, если Прыгун и сегодня где-то там, следит за домом, прячась среди кустов?

      Тогда она скажет, что была занята и никого не видела. Не поверят…

      Ну и пусть, тем более какой толк стоять здесь и слушать эту тарабарщину, если она всё равно ничего не понимает по-русски? Эмма уже собиралась уйти, но тут мужчины перешли на английский – этот язык был девушке немного знаком, ему учила её мать.

      – Что вы здесь делаете? – Мужской голос, сухой, словно выстрел, раздался вдруг сзади, Эмма вздрогнула и резко повернула голову.

      Пожилой управляющий Клос Губер стоял в нескольких шагах от неё, прямой словно палка. Невысокий, за пятьдесят, острый как клинок подбородок, лишённое мимики лицо – этот человек работал в доме полковника уже много лет.

      – О… герр Губер, это вы! Вы меня напугали. – Эмма попыталась мило улыбнуться, но вышло не очень.

      – Я спрашиваю: что вы здесь делаете? Вы подслушивали?

      – Да нет же, герр Губер! Я просто вытирала пыль – эта ваза немного запылилась.

      Из-за стены раздалась английская речь. Мужчина спросил:

      – Что это… английский?

      – Видимо, да, – ответила Эмма.

      – Вы понимаете этот язык, фройляйн?

      – Нет… совсем не понимаю, – тут же соврала Эмма. Взгляд управляющего немного смягчился, он подошёл к стене.

      – Похоже, дом дал осадку, и в стене появилась трещина, отсюда такая слышимость, – высказал предположение управляющий.

      – Возможно, вы правы. Право, я ничего в этом не понимаю, – пожала плечами Эмма.

      – Нужно будет сказать полковнику.

      – Да-да, непременно.

      Эмма слегка присела, кивнула