Стоянка поезда – двадцать минут. Роман. Юрий Мартыненко

действительно, не по теме ляпнул.

      – Пытался сегодня подкатиться…

      – И что Верка?

      – Сказала, чтобы вон пошёл!

      Сосед смурно поколупал пальцем ржавую шляпку гвоздика в почерневшей от времени штакетинке и несмело спросил: – Выручишь, дядя Вася?

      – Нет, даже не проси, – решительно отрезал тот, будучи готов к такому вопросу.

      – А может, это, дядя Вася? – мелькнула у соседа спасительная мысль. Он в надежде предложил вариант: – Может, сам попросишь у Верухи? Тебе она не откажет, а? А я потом с тобой рассчитаюсь.

      – Да чем ты рассчитаешься?

      – Да вон у тебя дрова лежат неколотые… Ты же знаешь, что я безотказный. Давеча, когда ты шибко разболелся…

      – Ладно, тимуровец, проходи.

      – Ага, – сосед посветлел лицом и юркнул в раскрытые ворота. – Но в дом не пойду, теть Аня усечёт. Может, лучше в баню?

      – Иди. Сейчас принесу.

      Сосед прошмыгнул по тропинке к баньке.

      Василий обошёл поленницу и вынул в нужном месте заметное полено. Достал початую бутылку водки. По пути к баньке сорвал на парнике огурец и с грядки несколько пёрышек зелёного лука.

      – Я всегда знал, что ты, дядя Вася, настоящий друг!

      – Да, ладно тебе, – усмехнулся Василий, отвинчивая пробку.

      – А у меня и стакашик имеется, – сосед, как фокусник, вынул, будто из воздуха, гранёную стопку. – А чего же сам? – участливо спросил Василия.

      – Я не буду. Лечись.

      – Для гостей, что ли, в поленнице замыкано?

      – Вроде того.

      – Ага! – хрустел Петруха свежим огурцом. Вкусно хрустел. То ли от водки, то ли от закуски.

      Оба молчали. Темы для разговора не находилось.

      – Ещё налить?

      – Что я совсем, что ли? Оставь себе на после бани. Разве только, плесни ещё на хлопок.

      – Давай!

      – Ага!

      Прошло несколько минут.

      – Ну, ступай, а то бабка застукает. Сам её знаешь.

      – Знаю, дядя Вася. А Юльку вашу надо было драть по заднице, пока малой была! Как так?! Она, поди, думает, родители по два века будут жить! Вот про старшую ничего плохого не скажешь! Молодец баба! Я б на ней женился, кабы она, – Петруха закашлялся. Долго отхаркивался, признаваясь, что надо бросать курить.

      – Кабы она за тебя пошла?! – усмехнулся Василий.

      – А почему бы и нет? Что я, совсем пропащий? По молодости-то всё путём было. После армии сразу стал зарабатывать, мотоцикл «Минск» купил. Ты же помнишь? Мотоцикл-то?

      – Помню. Разбил ты его по пьянке…

      – Это потом всё пошло наперекосяк. Бабы заразы все. Ладно, маманя жива-здорова. Она не даст пропасть…

      – Пора тебе за голову взяться. Как-то пореже на пробку наступать. Глядишь, и наладится жизнь. И матери бы в радость… А ведь каким комбайнёром был! Премии получал…

      – Где теперь те комбайны и премии? Оттого и пить приходится, чтобы бардака не видеть. Сволочи там все на верхах! Капиталисты грёбаные. Никто о народе не думает.