Пост сдал!. Сергей Логвинов

две пачки.

      Сел в трамвай без номера, совершил трамвайную экскурсию по городу, но ничего не запомнил.

      – Выходи, конечная, – сказала мне весёлая вагоновожатая.

      Я вышел. И пошёл. Пошёл дождь в смысле. Пришлось забежать в какой-то двор-колодец и спрятаться в подъезде. Больше нигде я не видел таких подъездов-стаканов: высокие окна, пролёты с семиметровыми потолками, чугунные перила.

      Дождь закончился вместе со световым днём. Наступил вечер.

      Это не те южные крымские вечера, когда хоть глаз коли. В августе вечера в Питере жидкие, как столовский суп: плавают огрызки подсвеченных облаков, по небу рассыпаны хлебные крошки бледных звёзд. Уныние 80-го уровня. Ни лягушка, ни зверушка, ни день, ни ночь. Собачьи слюни.

      Посмотрел на часы. Два ночи. Иду по тротуару. Улицы пусты, звуков никаких, хочется спать до такой степени, что готов вернуться в тот подъезд, отжатый большевиками у буржуев, и там поселиться.

      – Молодой человек!

      Культурная столица, что с неё взять? А где привычное «слышь, ты»?

      – У вас закурить не найдётся?

      Тут надо сделать лирическое отступление для тех, кто родился в декабре. Раньше все магазины закрывались в 19:00. Иногда в 20:00. Совсем иногда некоторые в 21:00, но это был один магазин на весь город с населением более миллиона жителей. Остальные магазины работали до 19:00. Купить что-либо ночью ни одному вменяемому человеку не приходило в голову: такой услуги в стране не было в принципе. Не то что не было, а её не было вообще никогда и нигде.

      – Есть.

      – Ой, спасибо! А то мы тут загуляли – гости приходили. И сигареты закончились.

      От арки чёрного провала двора отделились две тени, на свету оказавшиеся парой сорокалетних людей – мужчины и поддерживающей его женщины.

      – Вот вам пачка, чтобы до утра не страдать.

      – Как? Миша, проснись, целую пачку нам дают! Вот, возьмите деньги!

      – Спасибо, у меня есть свои. Курите и отдыхайте.

      – Миша, а почему бы нам не пригласить молодого человека в гости? Вы же до торта так и не дотянули, а я так старалась!

      Через пару минут мы все сидели при свечах за журнальным столиком и пили чай с тортом. Хозяйка периодически скрывалась на кухне, домывая послегостевую посуду.

      – А вы чем занимаетесь? Учитесь, работаете? – завела она светскую беседу.

      – Я учусь в военном училище. Закончилась практика, пытаюсь улететь в отпуск.

      – А какое училище? – уточнил хозяин Миша.

      – Военно-морское. В Севастополе. Имени Нахимова.

      – …Галочка, – у Миши задрожали губы, – Галочка, иди сюда! Нет, Галочка, захвати в шкафчике водку и немедленно сюда!

      В комнату вбежала женщина с девичьим именем и початой бутылкой водки.

      – Галочка! Он в ЧМУПСе учится!

      Женщина обхватила лицо руками и присела на край дивана. Я внутренне напрягся. Что происходит? С чего бы ленинградец назвал моё училище «секретным словом» – так, как называем его мы?

      – …А это я на третьем курсе, – через пять минут весело тыкал пальцем в семейный альбом Миша. –