Бабочка. Марина Эльденберт

коры красного дерева. Таким цветом, что удивительно, природа отметила нас всех, четырех сестер. Но если у Лэйси и Таиры волосы вились тугими кольцами, как у мамы, – нам с Митри достались прямые, как у отца.

      Черты лица я тоже унаследовала его, чуть более резкие, чем мне хотелось бы, только линия губ напоминала мамину. Возможно, именно поэтому в моей внешности всегда был какой-то диссонанс. Хотя, скорее всего, этот диссонанс сидел глубоко во мне, отчасти потому, что Лэйси была права: я действительно хотела продолжить обучение. Несмотря на то что правильнее было бы работать на двух работах, как это делала она, я выбрала забегаловку нистра Доггинса и дневное обучение, которое позволит мне со временем занять более высокую должность, чем официантка, поломойка или разносчица пиццы.

      Люди в нашем мире ценились исключительно как обслуживающий персонал там, где не справлялся искусственный интеллект. До определенного времени высшее образование было нам недоступно, но потом случились Раверхарнские волнения, когда десять лет назад по всей стране миллионы людей вышли требовать достойного к себе отношения. Города были оцеплены политари и войсками въерхов, все могло бы перерасти в революцию, если бы въерхи не придумали «Калейдоскоп» – лотерею, отбирающую из учеников и учениц с хорошей успеваемостью тех, кто получит право учиться дальше наравне с ними.

      Я оказалась одной из них. И видит море, я не собиралась от этого отказываться. Хотя бы потому, что именно полученная мной специальность – лиабиолог[1] – позволит нам всем выбраться из той задницы, куда жизнь забросила нас по праву рождения. Лиабиологи были теми, кого подпускали к морю достаточно близко, чтобы его изучать.

      Подхватив оставленную сестрой масляную лампу, я щелкнула фитилем, увеличивая пламя, и прошла на кухню. На столе обнаружились остатки хлеба, в холодильнике – кусок сыра и немного масла. На скорую руку соорудив тощий бутерброд (надо было оставить сестрам на завтрак), я обернулась и чуть не подпрыгнула: за спиной, прижимая к груди драное лоскутное покрывало, стояла Тайра, наша самая младшая.

      – Пить хочу, – сказала сестренка.

      – Сейчас.

      Глянула на шкалу очистки воды: фильтр уже почти приказал долго жить, скоро надо будет ставить новый. А это опять деньги и опять ругань с Лэйс. Завтра попрошу у Доггинса дополнительные смены на выходные, и плевать мне на то, что она думает. Я сумею и работать, и учиться.

      Подставила стакан под кран, позволив тощей струйке наполнить его до краев, затем протянула Тайре. Она выпила ровно половину, после чего развернулась и ушла в коридор, не сказав больше ни слова, даже не попросила проводить. Я слышала, как шаркают старые подошвы по затертым полам, потом негромко стукнула дверь.

      Я проглотила бутерброд, почти не почувствовав вкуса, после чего направилась в ванную – надо было набрать воды для стирки. Закончу с формой и сяду за уроки – часа три у меня на них есть; если успею и уложусь в отведенное время, будет еще часа три на поспать.

      Глава 2

      Когда-то мы были семьей

      – Ты меня

1

В переводе с древнеранханского lia – «вода».