Абордажная доля. Дарья Кузнецова

игру к бедламу…

      – Вот не надо, ничего я никуда не сводила! – возмутилась в ответ. – А остальные?

      – В черную дыру остальных, будем с тобой в «Чапаева» играть. Значит, слушай правила…

      Наверное, если бы отец увидел это издевательство над его любимой игрой, его бы хватил удар. Но Клякса был прав, мне действительно понравилось. А главное, эта игра очень быстро освободила от чувства неловкости. Причем впали в азарт мы оба, Клякса явно расслабился и опять открылся с неожиданной стороны.

      У безжалостного измененного оказался настолько живой и искренний смех, что я совершенно забыла, где и с кем нахожусь. Словно полет безымянного грузовика с его молодой веселой командой не прервался трагически, а вот этот странный тип с неестественно синими глазами был одним из тех радостных, энергичных людей со спокойной совестью и долгими годами жизни, наполненной интересными событиями, впереди.

      В какой-то момент от возмущения, что Клякса опять выиграл, я от души огрела его подушкой и продолжила лупить под заливистый хохот избиваемого. Он не сопротивлялся, позволял спускать пар, только закрывался блоками, чтобы случайно не попало по лицу.

      Но вскоре я выдохлась, бросила подушку и, сдувая с лица растрепавшиеся волосы, плюхнулась на кровать на расстоянии вытянутой руки от Кляксы, отделенного от меня шахматной доской и рассыпанными по кровати фигурами.

      – Все, навоевалсь? – с иронией спросил он. – Давай ложиться спать, пора уже. Не люблю из-за ерунды нарушать режим.

      – Чур, я первая в душ! – встрепенулась я тут же.

      – Это пожалуйста. Только не нужно дожидаться там тепловой смерти Вселенной, ладно?

      – Я быстро!

      Внутри поселилась твердая уверенность, что Клякса на самом деле через обещанные три недели отправит меня домой, и уверенность эта не давала воспринимать происходящее всерьез. Страшный аттракцион, полный опасностей, ни одна из которых на самом деле мне не грозит. Крайне опасное заблуждение, которое может стоить мне жизни.

      Добрых пиратов не бывает. Нельзя видеть в Кляксе человека, тем более хорошего человека. Хорошими людьми были навигатор Витя, капитан Сергей Леонидович и доктор Максим Бут, но никак не тот, кто без сожаления оборвал их жизни.

      И все же, как ни старалась я убедить себя в опасности и лицемерии Кляксы, ненавидеть его не получалось. Не выходило даже сердиться или хотя бы обижаться. Последние часы окончательно рассеяли остатки опасений и недоверия. Я слишком легко схожусь с людьми и слишком им верю, а этот измененный сделал все, чтобы привлечь мое внимание и заслужить симпатию.

      Что же это за космический пират, который предпочитает старинную музыку, не любит звезды и виртуальность, играет в шахматы и как-то совсем по-детски веселится с собственной рабыней?! Кто он такой? Беглый профессор? Опальный аристократ? Рухнувший на самое дно миллиардер?.. Как вот эти легкий смех и дурашливость могут сочетаться с безразличием к человеческой жизни?

      А с другой стороны, так ли нужно его ненавидеть