Летун. Андрей Игоревич Изюмов

/p>

      Дима состроил страдающую физиономию, Олег улыбнулся.

      – Да, пожалуй, согласен. Взять хотя бы этот предмет. Я не люблю философию, но учу, чтобы в конечном счете сдать экзамен. Она не убивает меня, но делает сильнее. Факт.

      По аудитории прокатилась волна смешков. Профессор не обиделся – лишь посмеялся вместе с остальными.

      – Философия – не просто предмет, который вам нужно выучить, – сказал он. – Это великая наука. Наука, при помощи которой мир перекраивался десятки раз.

      – Это точно, – раздался за спиной Андрея голос Димы. – Любители порассуждать частенько начинали войны. Что философия говорит о тех, кто использовал ее, чтобы грабить и убивать?

      – Философия идет не только лишь от тех, кто пытался разрушить мир. Были и созидатели, которых, кстати, гораздо больше, – возразил лектор. – «Люди злы и дают простор дурным качествам своей души всякий раз, когда для этого имеется у них легкая возможность». Кто это сказал?

      Дима пожал плечами. Преподаватель ткнул указкой в Андрея.

      – Понятия не имею, – развел руками тот.

      – Никколо Макиавелли, – ответил Олег, и Артем Михайлович удовлетворенно кивнул.

      – Именно! Нельзя винить философию в дурных деяниях остальных, – назидательно произнес он. – Потому что философия – это не руководство к действию. Философия – это жизненный путь. Это я, это вы, это все мы вместе. Опять же, Макиавелли говорил: «Не следует никому давать советы и пользоваться чужими советами, кроме общего совета – правила каждому – следовать велениям души и действовать смело».

      На протяжении этой цитаты Андрей невольно подумал о том, что успел потерять нить рассуждений минимум дважды.

      – Я не знаток Макиавелли, профессор, – вступил в полемику он, – но, конечно, к сессии выучу. Только вот… вам не кажется, что это чересчур похоже на ситуацию, когда кто-то мнит себя мудрецом и сам не знает, что такого ляпнуть, лишь бы звучало мудренее? О чем вообще эта цитата? О том, что нужно быть искренним перед собой и поступать так, как должно?

      – В том числе.

      – Но если человек искренен, то на кой черт ему от кого-то нужен совет, собственно, быть искренним? Почему не сказать прямо? Зачем эти витиеватости, вот это вот все?

      – Философия – сложная наука. Наскоком не познается, – ответил преподаватель.

      – А было бы неплохо, – поспорил Андрей. – Помогайте бедным, любите семью, живите честно, убивайте гадов. И мир засияет новыми красками.

      Он услышал, как хмыкнул Дима, и тут же продолжил:

      – Видите, Артем Михалыч? Уже кто-то один со мной согласен. Что теперь? Открывать школу философии?

      – Всегда есть кто-то, кто согласен. Однако! – лектор поднял вверх указательный палец. – Убийство – не то деяние, о котором можно судить столь прямолинейно. Юноша, вам известен хотя бы один мыслитель, считающий, что убийство – необходимая вещь для развития социума?

      – Мыслитель какого времени? – тут же спросил Андрей.

      – Любого.

      – А, тогда, конечно. Фрэнк Касл.

      – Вы уверены, что назвали имя мыслителя? Мне такой неизвестен, – озадаченно почесал переносицу профессор.

      – Его еще называют Каратель, – пояснил Андрей.

      Студенты засмеялись. Артем Михайлович вопросительно поднял брови.

      – Не слышали о таком? – улыбнулся парень. – Один из самых реалистичных персонажей комиксов. Парень с оружием, без суперсил. И методы действенные. Без уклона в полемику.

      – Комиксы… – фыркнул лектор. – Трать вы хоть треть времени, что уходит на развлечение, на учебу – достигли бы высоких результатов.

      – Ну а чем вам не нравится Фрэнк Касл? – не унимался Андрей. – Уж что-что, а философия у него есть. Она простая: «Не отпускай убийцу, разве что только в ад и с пулей в голове». Что здесь не так?

      – Все здесь не так. Мы живем в цивилизованном обществе и должны соблюдать законы этого общества. Хотим мы этого, или нет! Убивая, вы сами уподобитесь убийце! Кто-нибудь согласен?

      – Я согласен, – поднял руку Олег. – Убьешь убийцу, Андрюха, и сам им станешь. Число убийц в мире не изменится.

      – Убью двух, – оглянувшись через плечо, парировал Андрей. – И оно пойдет на убыль, дружище. А уж если трех, то я вырвусь вперед.

      Кто-то из однокурсников рассмеялся. Артем Михайлович покашлял, привлекая к себе внимание.

      – Очень просто читать комиксы и мнить себя героем, – сказал профессор. – Но убийство – это страшное деяние, которое может совершить далеко не каждый. Вы уверены, что смогли бы быть палачом?

      – Палачом мерзавцев? Думаю, что смог бы, – твердо стоял на своем Андрей.

      – Думаете?

      – Смог бы. Уверен, – упрямо ответил студент.

      – А что дальше? Жить в страхе? Скрываться от властей, убегать от закона, испортить