Печатник. Печать Тьмы. Иван Владимирович Магазинников

Ты, хруст старый, живо гони золото и драгоценности! Рыжий, Маркуш, Хабар и Комар, пошарьте по сундукам. Остальным с него глаз не спускать!

      Старик сокрушенно покачал головой и вытащил из-за пазухи позвякивающий мешочек. Хорт нетерпеливо выхватил его и дернул шнурок.

      – Атаман, нет! – завопил колдун, и снова зуб главного пронзила острая боль.

      Мешочек развязался, и на дорогу посыпались круглые разноцветные камушки, поднимая облачка пыли.

      Вожак отскочил в сторону, укрываясь за спиной Бритвы.

      Сразу три разбойника вскинули арбалеты, положив пальцы на спусковые скобы.

      Старик вскрикнул, и закрыл лицо ладонями.

      Кто-то из разбойников шумно испугался и густо покраснел.

      Белый Клык в два росчерка нарисовал в воздухе светящийся символ, который тут же погас.

      Все замерли, не издавая ни звука и боясь лишний раз пошевелиться.

      Наконец, зубодер с ухмылкой подобрал один из рассыпавшихся камней и пару раз подбросил его на ладони:

      – Эй, босота придорожная, чего перепугались-то? Камни как камни. Никаких чар или рун на них нет.

      – Простите, господа, я просто перепутал кошели. Эти камни… Понимаете, я историк, везу с собой книги и культурные ценности. Например вот эти камни… Некогда на территории современного Хеона жили дикие племена хионитов, которые в качестве письменных знаков использовали вот такие камни, выкладывая их на…

      – Ты лучше золото мне в руку выкладывай, а не свои камни, – ухмыльнулся Хорт. – Ценности, это очень хорошо.

      – Культурные, простите, ценности.

      – Ну так а я о чем? Мы тут тоже люди культурные. Костлявый, вон, читать умеет, Гнебек – писать, а Айвен даже в сколярии учился. Ума, правда, так и не нажил, зато морду на сколярных харчах отрастил – ого-го!

      – Чистили мы как-то дом одного историка, – хмыкнул Рыжий, – столько оружия, доспехов и золотых побрякушек оттуда вынесли, что еще три дня спинами маялись, надорвавшись.

      – Золото, дед! – требовательно протянул руку Хорт.

      Зуб его снова заныл. Старик, с извинениями, запустил руку под халат и вытащил еще один мешочек, на этот раз отозвавшийся звоном золота.

      – Да поживее ты! – атаман нетерпеливо выхватил кошель из дрожащей руки, но, не удержав, выронил.

      Осыпая неуклюжего деда, палящее солнце и всех богов проклятиями, атаман наклонился за выпавшим мешочком. Нащупав его под телегой, он резко выпрямился и, со всей силы, приложился головой о выпирающий кусок доски.

      – Кабброво семя! – в глазах потемнело, и атаман начал заваливаться набок.

      К нему на помощь шагнул было один из разбойников, но наступил на яблоко и рухнул как подкошенный. Он попытался ухватиться за стоящего впереди Костлявого, но лишь сильно толкнул того под правый локоть, вынудив полоснуть Бритву саблей по бедру.

      – Какого мреля? – взревел раненый, разворачиваясь к обидчику и перебрасывая кинжал из руки в руку с такой скоростью, что между его ладонями словно выросла стальная