Исцелённое сердце. Властелина Богатова

жить в неведении, в непонимании, куда уходят его корни, ещё хуже.

      Вконец измучившись от бесплодных и удушливых дум, стараясь не тревожить спящую Зариславу, Марибор поднялся.

      Зарубы возле костра не оказалось, видно решил побродить в округе. Неподалёку спал Стемир, и тихое сопение разносилось по округе, рядом устроился и Вратко с Будимиром, грудь которого медленно поднималась и резко опадала в глубоком выдохе. Воины, кои отправились с ним, доверяли ему, готовые положить головы на отсечение за его жизнь, а Марибор раньше их не ценил, был занят другим…

      Бурлили в котелке ягоды, собранные Стемиром. Марибор подхватил чугунок, снял с огня, позволив отвару немного выстыть. За время пути Марибор привык к тысяцкому, пусть раньше не замечал его. Странно всё, снова взяло смутное ощущение, будто до пленения казалось всё чуждым бессмысленным, и не с ним всё происходило, будто он крепко спал и только сейчас проснулся от тягостного забвения, в котором растерял воспоминания и утратил способность чувствовать.

      – Не спится тёмной ночькой, княже? – грянул голос Зарубы позади Марибора. Тот и не ожидал, что он бесшумно подкрадётся к нему.

      Чутьё и слух никогда не подводили княжича. Даже в тот злополучный день, когда степняки напали на княжеский отряд, Марибор, ещё не подобравшись к лесу, ощутил, что их ждут и за ними следят, вот только не предусмотрел, что головорезов окажется больше дружины. Неверие в то, что их могло быть больше сотни, сыграло злую шутку, а ведь не думал, что враг не осмелится подкрасться так близко. И ошибся. Да и как он мог угадать, что Вагнара способна на такое?

      – Нет, не хочется, – ответил Марибор, мрачно взглянув на тысяцкого, хоть тот и не виноват был в том, что его одолела бессонница.

      Заруба понимающе покачал головой, присел рядом, поставив плошки, налил в них ягодного взвара. Недаром тысяцкий был на хорошем счету у князя Горислава. Вспомнив о брате, Марибор ещё сильнее упал духом. Горислав никогда не делился с ним своими тревогами, и Марибор даже не искал случаев поговорить с ним. Да что он вообще знал о нём? Ничего. Как и Горислав о Мариборе. Теперь уже никогда не узнает.

      – Я всё хотел у тебя спросить, Заруба, – начал Марибор.

      – Спрашивай, княже.

      – Почему ты пошёл за мной?

      Заруба глянул на него тяжёлым взглядом. Хоть и подёрнулись его русые пряди сединой, и не сказать, что такой громадный витязь мог обладать ловкостью и подкрадываться бесшумно, но сейчас глубокие тени вычерчивали на его лице резкие хищные черты, а грубая борозда на брови и вовсе делала его матёрым опасным зверем. Он втягивал в себя запахи леса, раздувая крылья носа, отзывался на каждый шорох. Марибор никогда не видел его таким. Будто тьма леса меняла его.

      Не смотря на то, что Марибор раньше не считался с опытным в битвах тысяцким. Наверное, он представлялся ему юнцом, только-только постигнувшим вкус бойни, сколь безрассудным, столь и опасным, только и нужен догляд, иначе лиха беда. За время пути Марибор разглядел