Книга желаний. Валерий Осинский

делах говорят, а ты фигней страдаешь! Не хочешь говорить, не надо! Если со мной что-то случится, важно, чтобы мой телеканал как можно дольше опровергал любую дезу Кремля. Понял?

      – А что с тобой случится?

      – Всё, что угодно. Я перебрал. Пшли отсюда. Договорим завтра.

      На улице Гусь через ноздри шумно втянул свежий воздух и посмотрел на черное беззвездное небо Москвы.

      – Они что-то готовят против меня! Жопой чувствую! Путин в Испании. Генеральный прокурор с замами – разъехались! – Гусь обнял Ржеву. – Обещай, что не продашь меня!

      Олтаржевский поцеловал Гуся в губы. Тот всхлипнул. Швейцар умильно смотрел на пьяное братание господ. Гусь, сопя, сунул ему в белую перчатку ассигнацию, и швейцар осклабился.

      Гуськов приказал водителю везти Олтаржевского домой к станции метро «Площадь Ильича» и тут же захрапел на подголовнике.

      За окном мелькала ночная Москва. В сознании Олтаржевского плавал клочковатый туман. Вячеслав Андреевич отхлебнул коньяк, и, подумав, запихнул бутылку в карман.

      3

      Олтаржевский нехотя поднялся в коммунальную квартиру на пятый, верхний этаж старого дома. От кухни перпендикулярно длинному коридору к паркетному полу прилип рыжий прямоугольник света. Краска на высоком потолке закоптилась, а черный клубок ветхой электропроводки, словно корни древнего дерева, пророс к электрощитам с пожелтевшими эбонитовыми стаканами.

      Осторожно, чтобы не шуметь, Олтаржевский отпер металлическую дверь и скользнул в комнату. Какое-то время он сидел на табуретке у входа, закрыв глаза и не включая свет; в голове мелькали события странного вечера.

      Матюги и грохот из коридора вернули Олтаржевского к действительности.

      Он ненавидел свою коммунальную берлогу и её обитателей.

      Из прежней жизни Олтаржевский забрал сюда лишь кота Джойса и стеллажи с книгами во всю стену. Уже здесь он приобрел ноутбук, компьютерный стол, диван, пару стульев и телевизор на кронштейне, вкрученном в стену.

      Кота давно не было, а кошачий запах в комнате остался.

      Если бы Олтаржевский умел, он написал бы о Джойсе книгу.

      Олтаржевский подобрал бездомного котенка у подъезда, как раз в те дни, когда готовил сравнительно-типологический реферат по «Улиссу» Джеймса Джойса и «Петербургу» Андрея Белого. Черный котенок с белыми носочками и белой манишкой околевал от стужи и пропищал человеку что-то предсмертное. В ответ Олтаржевский прошептал задумчиво: «Джойс?» И спрятал котенка на груди под меховой курткой…

      Жена спорить не стала: какая разница – будет в доме один или два убогих?

      Олтаржевский дважды спасал своему четвероногому другу жизнь. Первый раз, когда накормил, отогрел и отмыл кота – блохи, в панике от кошачьего шампуня, свисали гроздьями с усов и бровей жалобно пищавшего в ванной хищника; котенок сутки проспал у батареи, укутанный в полотенце. Второй раз Олтаржевский неделю дежурил в ветеринарной клинике на Арбате возле умиравшего Джойса – следил