Купи или умри. Добро пожаловать в безжалостный новый мир. Фёдор Венцкевич

фикус из кадки, потому что уж больно тяжёлая она была, чтобы с собой тащить, и грустно побрёл к выходу. На пороге, правда, не удержался, обернулся и злорадно так говорит:

      «Посмотрим, как вам это понравится. Работенка-то, между прочим, не сахар».

      Уайт замолчал.

      – И? – не выдержал Квик.

      – Ну, тут бы стране и конец, – признался Уайт, – а потом, надо думать, и всему миру, но к этому моменту Воздушный Джек собрался наконец с мыслями. Поначалу-то – ну, когда его только расфасовали – он, к своему стыду, растерялся. И то сказать: попробуй остаться собранным, когда один твой глаз разгуливает в районе Новой Баррикадной по новому зоопарку, а другой катит на свадебной машине прямёхонько в Новое Бирюлево; одно ухо в Новом Тушино, а другое уже подъезжает на электричке к Новой, естественно, Туле, руки-ноги и туловище черт знает где, а мозги, похоже, потерялись вовсе. Да тут любой растеряется.

      – Да уж! – протянул потрясённый до глубины души Твик.

      – ещё бы! – поддакнул Квик.

      – Я бы не ластелялся! – заметил Мик, самоуверенный, как все младенцы.

      – Ну, это понятно, – усмехнулся Уайт. – Вот и Джек не «ластелялся». Стиснул зубы и одним страшным усилием воли собрался обратно. Шары, конечно, никуда не делись, прилетели к нему, как миленькие. Ох и смеху же было! Они ка-ак рванутся все разом в небо – только их и видели. С десяток ребятишек так с ними и прилетели: то ли верёвочку отпустить не успели, то ли мамы им её на рукав намотали – бывают такие мамы. Джек потом, конечно, их родителям вернул. Детей, в смысле. Нет, Мик, не волнуйся, шары вернул тоже.

      В общем, с детишками или без, но собрались наконец все шары вместе. Вся тысяча или две. Несколько потерялось, конечно. Который лопнул, который в шкафу заперли. И получился огромный такой монстр из воздушных шаров. Две тысячи шариков – можете себе представить? Огромный, но, как говорится, лёгкий. Малейший ветерок – и прямо беда. То нога оторвётся, то рука. И хорошо ещё, если не та, что голову держит. Сама-то голова только, казалось, о том и думала, как бы улететь подальше. В общем, забот у Джека хватало. Скучать, во всяком случае, точно не приходилось. Уж такой распущенный организм получился – хоть плачь.

      Долго ли, коротко ль, но с грехом пополам добрался-таки Джек до Нового Кремля. Ухватился рукой за ограду, чтоб не улететь ненароком, да как крикнет грозным голосом:

      «Выходи, злодей, на битву!»

      Каменный Доктор чуть пирожным не подавился – он как раз президентский холодильник обчищал. Ну, а делать-то нечего. Доел да вышел. Огляделся, видит: у входа Воздушный Джек на ветру болтается, одной рукой за ограду схватился, другой голову придерживает. Каменный Доктор чуть со смеха не лопнул.

      «Ой, – говорит, – боюсь-боюсь. Особенно, – говорит, – страшно, потому что чихнуть хочется. Где ж, – говорит, – мы тебя искать-то тогда будем».

      И все ржёт и ржёт, будто его кто щекочет.

      Тут