Предел приближения. Кирилл Берендеев

который любит меня. Который не может оставить меня у себя. Который провожает до вокзала каждый раз, когда я бываю у него… каждую субботу и иногда на праздники….

      Я молчал.

      – Тебе ничего не надо будет говорить: ни о себе, ни обо мне. Просто поддержи мой разговор. Он никогда публично не обнимал и не целовал меня, он сдержан и старомоден, так что твои чувства тоже останутся при тебе. Он совсем другой человек.

      – Я понял.

      – Вряд ли. Просто прими это. И еще одно – он очень любит меня.

      – Хорошо.

      Она вздрогнула и напряглась.

      – Что хорошо?

      – Я согласен. – Поезд стал замедлять ход. – Это твоя станция?

      – Да, – она протянула руку. – Пойдем.

      Я взял ее под руку. А после недолгого пути, оказались подле невысокого темно-зеленого забора. Она остановилась, открыла калитку и произнесла в темноту сада, порывисто и звонко:

      – Мама, это я, – и добавила спустя мгновение, точно застрявший в горле комок проглотив: – Мы пришли.

      С крыльца донеся странный скрип, будто что-то покатилось. И я увидел женщину, поседевшую слишком рано для своих лет, кутающуюся в пуховый платок. Она медленно повертывала кресло-каталку в сторону ступенек, сбегавших с крыльца.

      – Это моя мама, – шепотом произнесла она. И представила меня новым, непривычным именем, услышав которое, я отчего-то вздрогнул.

      – Мама, – продолжила она, – это он. Я тебе говорила о нем.

      Мы поздоровались; я склонил голову и пожал протянутую мне тонкую пергаментно сухую руку, в которой явственно, как пойманная в плен бабочка, трепетала жилка пульса.

      – Я очень рада вас видеть, – сказала мама. – Жаль, вы раньше не могли к нам зайти.

      Моя спутница взялась за ручки кресла и покатила его в дом. Я вошел следом.

      – Не надо, доча, я сама. Ты проводи лучше своего кавалера в гостиную. А я чай принесу, он только что вскипел, вас дожидается. —И с порога кухоньки мама крикнула, обращаясь ко мне, – Все же, как хорошо, что вы нашли время зайти к нам.

      – Раньше не получалось, – произнесла она за меня. – Только сегодня смог вырваться. Мама, он всего на несколько часов, с тобой познакомиться. Я тебе говорила….

      – Да, доча, я помню.

      – Он не сможет остаться. Так получилось, что сегодняшний вечер свободен, а потом… – она замолчала, не договорив.

      – Я понимаю, – голос, доносившийся из кухни, заметно ослаб. – Жаль, что вы не сможете остаться. Скажите, – мама появилась в дверях кухни с подносом, закрепленном у подлокотника, на нем стояли чашки, заварочный чайник, сахарница. – Скажите, а нельзя ли вам будет как-нибудь отпроситься или, к примеру…

      – Мама, я же говорила тебе.

      – Я помню, доча, просто…

      – Простите, действительно не могу. Рад бы, но… всего на часок и вырвался. Вы уж не обижайтесь, что так получилось, иначе просто не выходит, – скороговоркой выпалил я.

      – У него обстоятельства, – добавила она. Мама кивнула, подъехав к столу, стала расставлять чашки. Дочь