Сонеты Шекспира 1-20. Письма из будущего (1). Историческая головоломка. Александр Скальв

«ты, проходящий свой полдень – So thou, thyself outgoing in thy noon» – может быть истолковано двояко.

      Либо с учётом образного ряда самого сонета 7. Тогда «пик небесного холма», т. е. полдень это – «муж в расцвете лет», т. е. мужчина 25-ти или чуть более лет.

      Либо с учётом указания сонета 2 на продолжительность жизни «сорок зим».

      Тогда «свой полдень» это половина от сорока, т. е. 20 или чуть более лет.

      Второй вариант вероятней, так как тон поучения тем более вероятен, чем больше разница в возрасте между поэтом и адресатом.

      Сонет 7. Оригинальный текст

      Lo in the orient when the gracious light

      Lifts up his burning head, each under eye

      Doth homage to his new-appearing sight,

      Serving with looks his sacred majesty;

      And having climbed the steep-up heavenly hill,

      Resembling strong youth in his middle age,

      Yet mortal looks adore his beauty still,

      Attending on his golden pilgrimage:

      But when from highmost pitch, with weary car,

      Like feeble age he reeleth from the day,

      The eyes (fore duteous) now converted are

      From his low tract and look another way:

      So thou, thyself outgoing in thy noon,

      Unlooked on diest unless thou get a son.

      Сонет 8

      В первой строке видим указание на род занятий адресата – музыка.

      Сонет 8. Оригинальный текст

      Music to hear, why hear’st thou music sadly?

      Sweets with sweets war not, joy delights in joy:

      Why lov’st thou that which thou receiv’st not gladly,

      Or else receiv’st with pleasure thine annoy?

      If the true concord of well-tuned sounds,

      By unions married, do offend thine ear,

      They do but sweetly chide thee, who confounds

      In singleness the parts that thou shouldst bear;

      Mark how one string, sweet husband to another,

      Strikes each in each by mutual ordering;

      Resembling sire, and child, and happy mother,

      Who all in one, one pleasing note do sing;

      Whose speechless song being many, seeming one,

      Sings this to thee, «Thou single wilt prove none.»

      Сонет 9

      Первый ключевой сонет для уточнения статуса адресата.

      Если ранее, до сонета 9, сказать о статусе адресата можно было только то, что он равный или более низкий, но в остальном сужать круг признаков до более точного указания было преждевременно, то теперь, в сонете 9, мы видим все основания для этого.

      Сонет 9. Оригинальный текст

      Is it for fear to wet a widow’s eye

      That thou consum’st thyself in single life?

      Ah! if thou issueless shalt hap to die,

      The world will wail thee like a makeless wife;

      The world will be thy widow and still weep,

      That thou no form of thee hast left behind,

      When every private widow well may keep,

      By children’s eyes, her husband’s shape in mind:

      Look what an unthrift in the world doth spend

      Shifts but his place, for still the world enjoys it,

      But beauty’s waste hath in the world an end,

      And kept unused the user so destroys it:

      No love toward others in that bosom sits

      That on himself such murd’rous shame commits.

      Речь о том, что не только тон этого и нескольких последующих сонетов, но и смысл сказанного становится оскорбительным даже для адресата равного статуса.

      Эти обвинения, в «уничтожении красоты – But beauty’s waste hath in the world an end, And kept unused the user so destroys it:», в «нелюбви к другим – No love toward others in that bosom sits» в сонете 9, находятся в рамках принятой нами логики, так как Шекспир меняет ракурс утверждений той же темы в отношении адресата, ужесточает его до оскорбительного.

      Это является основанием уточнить статус адресата, не просто до равного, а до родственного. В это уточнение вписываются и указания сонетов 1, 13 и 3 на знакомство Шекспира с отцом и матерью адресата. Тогда то, что является оскорбительным для постороннего человека равного статуса, молодым родственником будет восприниматься не более, чем строгость.

      Но почему, именно, родственник, а не просто друг? Дело в том, что во всех сонетах к другу, даже в самых обидных для Шекспира ситуациях, например, в сонетах 40—42, когда друг соблазнил возлюбленную