Аистова башня. Алексей Владимирович Баев

Шлёпнулся аккурат в жидкую грязь. Попытавшись быстро выкарабкаться, Цезарь понял, что попал в беду. Лапы его мгновенно увязли в топкой жиже, и освободиться самостоятельно не было никакой надежды.

      – Помогите! – из последних сил прохрипел несчастный заяц.

      Жора дотянулся до Цезаря и ухватился зубами за краешек рюкзака, из которого испуганно моргал глазёнками зайчонок. Волчонок с силой дёрнул, но лямки не выдержали. И дети кубарем откатились к дереву. Лопоухов-старший остался в болоте. Теперь над топью торчала только его голова.

      – Не шевелись, косой! – крикнул Рык.

      Он перепрыгнул обратно на ближнюю кочку – оттуда было легче дотянуться до попавшего в западню косого. Волк крепко, но осторожно ухватил зубами заячьи уши и медленно потянул Цезаря наружу. Что-то тихо хлюпнуло, потом громко булькнуло, чавкнуло, и наконец в зубах старика оказался весь заяц. Мокрый и грязный, он болтался в воздухе и дрожал от холода и страха так, что озноб невольно передался спасителю.

      Перебравшись на берег, Рык Хрустович кинул несчастного Лопоухова на кучу сухих листьев. А потом улыбнулся.

      – Ну ты и каскадёр, косоглазый! – гавкнул он. – Ты ж с ребёнком! Разве так можно? Сожрать бы тебя, чтоб наука была. Да уж больно неаппетитно ты выглядишь.

      – Спасибо, Рык, – сказал заяц. А потом вздохнул и опустил глаза. – Думал, что допрыгну.

      – Глухарь думал, да к нам попал, – огрызнулся старый волк. Но без ярости. – Помыться б тебе, отец семейства, да вода уж больно холодна. Вот что с тобой делать?

      – Ничего, – сказала не слишком весело Зоя, – грязь подсохнет, да сама и отвалится.

      Жора с Руськой засмеялись. Рык Хрустович тоже улыбнулся.

      – Ну, коль так, пошли, – сказал волк и осмотрелся. – Вон уж и Буреломы показались.

      Впереди виднелись жуткие кучи из стволов поваленных деревьев. Обгорелых, сгнивших, засохших. Всяких. Мёртвых. Вперемешку с торчащим отовсюду хворостом. Этих навалов было так много, и громоздились они так плотно, что даже видавший виды волк присвистнул:

      – А я-то полагал, что всё это сказки напуганных мышей.

      – Каких мышей? – не понял пришедший в себя Цезарь.

      – Как-нибудь потом расскажу. Сейчас не время, – негромко сказал Рык и направился к валежнику. – Не забыли, нам ещё с лисицами договариваться? Эх, зайцы… И отчего я только вам помогаю? Воронам на смех, коль узнают…

      Лискины из Буреломов

      – Гафф! Кого это в наши Буреломы занесло?

      Навстречу путникам, грациозно выгнув спину, из-под толстого бревна вылезла пушистая рыжая лисица с элегантным белым воротничком.

      – Ба! Да это сам Рык Хрустыч Волков в сопровождении милого внука пожаловали. Как дела, детка?

      – Всё в порядке, тётка Лизавета, – тявкнул волчонок.

      – Впервые вижу, чтобы обед к нам на своих лапах пришёл. Вы, господин Волков, похоже, овладели приёмами высшего охотничьего искусства. Поздравляю!

      – А вы, госпожа Лискина, слишком много