Невеста проклятого. Властелина Богатова

подол, подпоясавшись тонким кожаным ремешком. Не успела она переплести косу, как услышала за дверью шаги, тихие, неспешные, так только матушка ходит. И впрямь на пороге появилась Вельмира. Матушка улыбнулась ласково и прошла вглубь.

      – Вернулась уже?

      – Что случилось? – просила Росья, припоминая, что Вельмира редко когда заходила к дочерям.

      Мать тяжело вздохнула, обведя горемычным взглядом светёлку.

      – Шерсть закончилась, а к Белояре идти не хочу. Раньше-то всё Станиславу посылала…

      А ведь и верно, раньше матушка у неё брала кудели, но после того, как сбежала сестра, Белояра нос стала воротить да фыркать.

      – И что же делать? Где брать теперь?

      – В Калышане, – ответила тут же Вельмира. – Там знаю много прях.

      Росья в уме представила, что путь неблизкий, но деваться некуда.

      – Я бы Руяну отправила, но много ли она смыслит. Может с тобой её послать? Всё веселее.

      – Не нужно, – отказалась Росья. – В доме хлопот полно: печи топить, пироги печь. А ты… приляг, отдохни…

      Вельмира только благодарно на неё взглянула, и лишь теперь Росья рассмотрела, как устала мать: залегли морщины в уголках глаз и веки потяжелели, а губы вытянулись в упрямую линию, и видно держала она себя от отчаяния, прикладывая все свои внутренние силы.

      – Ничего, мы справимся, – обронила невольно Росья утешительные слова, хоть этого раньше она никогда не делала.

      За всё Станислава держала ответ, теперь Росья поняла это отчётливо.

      Мать только кивнула, уронив взгляд, посмотрев в сторону, туда, где пригрелась кошка, улыбнулась легонько. А потом взяла руку дочери и вложила в неё кошель.

      – Поспеши, чтобы дотемна успеть, – сказала матушка, высвобождая руки, и Росья спрятала кошель за ворот платья.

      – Доброгу я уже упредила, что тебя посылаю. Ступай, пусть боги хранят тебя.

      Росья, повинуясь какому-то внутреннему порыву, подалась к матушке и коснулась губами мягкой щеки Вельмиры, отстранилась, быстро вышла из светёлки, думая о том, что матушка отдала последнюю ценность, что накопила она за год.

      В сенях уже хлопотала Руяна, рассыпая на расстеленные полотна собранные Росьей грибы.

      – Далече? Дождь какой льёт, – спросила чернавка, кода Росья накинула на плечи кожух и покрыла голову накидкой, подвязывая её очельем, чтобы та не сбилась – идти придётся быстро.

      – Недалеко. Скоро вернусь, – ответила Росья и выпорхнула в двери, избегая излишних расспросов чернавки.

      Небо затянулась тучами ещё пуще, и на улице так потемнело, что казалось, не день на дворе, а глубокий вечер. Дождь и в самом деле припустился сильнее, чертя в воздухе серебристые стрелы. Благо народ разогнал по избам, и Росья свободно вышла за околицу, поднимаясь по тому же холму, скользкому и залитому водой. Впору палку брать для опоры. Так и брела, придерживаясь лесной тропки, медленно, но верно приближаясь к Калышане. Деревенька та была у речки узкой в десять изб. С женщинами