Обманчивый блеск мишуры. Найо Марш

потому спрашиваю, что вы наверняка проводите много времени во всех этих душных студиях, где рисуют обнаженную натуру. Я говорю: об-на-жен-ну-ю на-ту-ру!

      Видимо, как догадалась Трой, привычка повторять каждую фразу фортиссимо так глубоко укоренилась в сознании миссис Форрестер и дошла – ради блага ее мужа, разумеется – до такого автоматизма, что проявлялась сама собой. Так что робкое замечание полковника – у него, мол, нынче при себе слуховой аппарат – решительная дама просто проигнорировала.

      – Ну, меня Трой, во всяком случае, не рисует обнаженным, дорогая тетушка, – произнес Хилари, разливая по бокалам напитки.

      – Уж это было бы нечто.

      – Мне сдается, что ваши представления о жизни художников основаны во многом на «Трильби»[22] и «La Vie de Boheme»[23].

      – О, а я видел Бирбома Три[24] как раз в «Трильби», – вступил в разговор полковник Форрестер. – Он там так красиво умер – навзничь на стол! Здорово получилось!

      В это время раздался стук в дверь, и вошел человек с явно озабоченным выражением лица. К тому же оно было не просто озабоченным, а вдобавок обезображенным, словно его когда-то долго жгли на живом огне. Множественные шрамы сбегали по щекам вниз к перекошенной линии рта.

      – А, Маулт, – обернулся к нему полковник.

      – Прошу прощения, сэр, что осмелился побеспокоить вас, – обратился вошедший к Хилари. – Я просто должен заверить полковника, сэр, в том, что все в порядке. Борода на месте, сэр.

      – Ах, вот вы о чем, Маулт! Хорошо, хорошо, просто прекрасно, чудно и великолепно! – вскричал Форрестер.

      – Благодарю вас, сэр. – Маулт поклонился и вышел.

      – О! Что такое с вашей бородой, дядя Блошка?! – спросил Хилари (к великому, надо сказать, облегчению Трой).

      – Ах, ничего особенного, мой юный друг, как видишь, ничего особенного! Я так волновался – вдруг забыл ее дома, а потом еще переживал, как бы она не потерлась в чемодане.

      – Ну, вот видите, Фред, не помялась. Я же говорил – не помнется.

      – Вижу, вижу, так что все прекрасно, можно расслабиться.

      – Вы будете Санта-Клаусом на Рождество, да, полковник? – рискнула спросить Трой, и старик снова радостно просиял, а потом залился краской смущения.

      – Так и думал, что всем первым делом придет в голову именно это, – ответил он. – Но нет. Я буду Друидом! Как вам это нравится, а?

      – То есть вы хотите сказать, что принадлежите к…

      – Не-е-ет! – громко прервал ее Хилари. – Вы подумали, что он принадлежит к какому-нибудь псевдоисторическому «Древнему ордену», чьи члены щеголяют в бородах из ваты и выставляют себя полными идиотами каждый второй вторник каждого месяца? Ха!

      – Ну ладно, хватит, старина, перестань, – прервал его дядя. – Ты к ним несправедлив.

      – Ну, разве что самую малость. Однако дело не в этом. – Хилари снова повернулся к Трой. – Просто в «Алебардах» святой Николай Мирликийский, известный также как Санта-Клаус

22

Роман английского писателя Джорджа Дюморье (1834–1896), где повествуется, в частности, о богемной среде художников и их моделей в Париже.

23

Роман французского писателя Анри Мюрже (1822–1861) Scènes de la vie de Bohème, «Сцены из жизни богемы», впоследствии переделанный в популярную пьесу.

24

Герберт Бирбом Три (1852–1917) – английский артист и режиссер.