Книга Жизни. Дебора Харкнесс

приглядывался вампир. Одним из таких наблюдателей был Питер Нокс – враг моего отца. Колдун, явившийся в окрестности Сет-Тура, поскольку искал нас с Мэтью. Убийца Эм. И Галлоглас – этот двуногий медведь, которого я любила, как брата. Неужели мы с ним впервые встретились только в XVI веке, а прежде никогда не встречались?

      – Ты наблюдал за мной?

      Глаза наполнились слезами, и я принялась моргать, не давая им пролиться.

      – Я обещал деду оберегать тебя от бед. Ради Мэтью. – Синие глаза Галлогласа потеплели. – Дед оказался прав. Ты была сущим бесенком: лазила по деревьям, бегала по улице наперегонки с велосипедами. Могла и в лес уйти, никому и полсловечка не сказав. Как родители с тобой справлялись – ума не приложу.

      – А мой отец знал?

      Я не могла не задать этот вопрос. В елизаветинском Лондоне отец был в восторге от могучего шотландца. Мы с Мэтью наткнулись на моего отца случайно. Оказалось, он регулярно совершал экскурсии в прошлое. Думаю, даже в современном Массачусетсе отец сразу бы узнал Галлогласа. Такого великана не спутаешь ни с кем.

      – Я делал все, чтобы не попадаться ему на глаза.

      – Галлоглас, я же не об этом спрашиваю. – У меня все лучше получалось извлекать крупицы сведений из вампирской полуправды. – Отец знал, что ты наблюдаешь за мной?

      – Я намеренно показался Стивену перед тем, как он и твоя мама в последний раз отправились в Африку, – признался Галлоглас, и его голос понизился до шепота. – Я думал, это его поддержит… Словом, когда он поймет, что больше тебя не увидит, его успокоит мысль, что ты не оставлена вниманием. Ведь ты тогда была совсем маленькой. Представляю, какие внутренние мучения испытывал Стивен, думая о том, как долго тебе еще идти до встречи с Мэтью.

      Ни Мэтью, ни я не знали, что Бишопы и де Клермоны годами… даже веками трудились ради нашей успешной встречи. Филипп, Галлоглас, мои родители, Эмили.

      – Спасибо тебе, Галлоглас, – хрипло произнес Мэтью.

      Как и я, он был удивлен откровениями сегодняшнего утра.

      – Не стоит благодарности, дядя. Я делал это с удовольствием.

      Галлоглас несколько раз кашлянул, маскируя свои эмоции, и тоже ушел.

      В библиотеке установилась гнетущая тишина.

      – Черт! – пробормотал Мэтью, запуская пальцы в волосы.

      Я хорошо знала этот жест, показывающий, что у моего мужа закончилось терпение.

      – Что нам теперь делать? – спросила я, пытаясь восстановить равновесие.

      После неожиданного появления Галлогласа оно было изрядно нарушено.

      Мэтью не успел ответить. За дверью послышалось деликатное покашливание, после чего она открылась.

      – Прошу прощения, милорд, что нарушил ваше уединение. – В дверях стоял Ален Ле Мерль, давний слуга Филиппа, бывший одно время его оруженосцем.

      В одной руке Ален держал старинный сундук с серебряными инициалами «Ф. К.» на крышке, в другой – небольшую конторскую книгу в зеленом коленкоровом переплете. Его доброе лицо и волосы с проседью ничуть не изменились. Передо мной был