Надломленные души. Тьерри Коэн

просто не успеет получить сигнал. Во всяком случае, она на это надеялась.

      Один только шаг.

      Что будет с матерью? Она оставила ей записку. Прочтет ли ее мать? Огорчится? Возможно. Интересно, почему она медлит? Что мешает, ведь все уже решено. Нужен лишь последний шаг, сделать который мешает страх. Вдруг Лане показалось, что сзади раздался какой-то шум, и она обернулась. Девушка ничего не увидела, кроме плюшевых игрушек, которые уставились на нее поблескивавшими в темноте глазами. Что, интересно, они хотели выразить – ужас или сочувствие? Игрушки, с которыми она никак не могла расстаться, единственные свидетели той счастливой поры, когда отец еще жил с ними, а мать была счастлива своей любовью. Лана не была до конца уверена, что воспоминания о том чудесном времени ее не подводят. Ведь она была совсем малышкой, и, возможно, за воспоминания она принимала придуманные ею же истории, которые лезли в голову, пока она рассматривала детские фотографии. Но вот что она твердо знала, поскольку мать без конца об этом твердила, это то, что в один прекрасный день отец домой не вернулся. Мать ждала его, первые недели с надеждой, последующие месяцы с проклятиями, а потом постаралась все забыть, топя горе в вине и находя утешение в объятиях других мужчин. Но Лана пыталась прогнать эти мысли. Зачем теперь все это? Девушка посмотрела на луну. Да, сейчас она шагнет в никуда, глядя на небо.

      Закрыв глаза, Лана сделала глубокий вдох и подумала о том, что произойдет, если она не решится. Они обязательно вновь возьмутся за свое. И даже если каким-то чудом они перестанут ее мучить и унижать, то все равно страх уже успел ее сломить, разрушить.

      И в тот момент, когда Лана уже собиралась занести ногу над подоконником, за спиной раздался голос:

      – Для такого дела нужно много мужества.

      Лана вздрогнула. Возле нее, устремив взор в пустоту за окном, стоял очень пожилой человек в черном костюме. Старичок добавил:

      – Мужества или отчаяния.

      Кем он был? И как смог войти? От испуга у нее подкосились ноги. Незнакомец схватил ее за руку.

      – Так, ставь ногу сюда… Тихонько…

      Старичок помог ей слезть с табуретки. Неспособная что-либо сделать или заговорить, девушка покорилась.

      – Кто вы? – наконец удалось ей произнести. Она по-прежнему дрожала всем телом.

      – Я пришел за тобой.

      – За мной?

      Лицо старичка лучилось добротой, а взгляд по-молодому живых глаз был пронзительным.

      – Сядь сюда, и давай поговорим.

      Немного придя в себя, Лана послушно села на край своей постели. Все еще плохо соображая, девушка не могла ни на что решиться, но старик внушал ей доверие, слова его звучали мягко и убедительно. Пододвинув табуретку, он сел напротив.

      – Ты ведь только что собиралась умереть.

      Слова его не прозвучали вопросом, он констатировал факт, говоря об этом так просто, что девушку это поневоле задело.

      – И все потому, что ты глубоко страдала, испытывала настолько невыносимые муки, что не видела другого выхода.

      Почему-то ей показалось, что старичок, очевидно, также пережил подобные страдания и у него