Тень навеки ушедшего лета. Майя Максимова

же манере они говорят о театре, опере и балете.

      – И ты готова терпеть их общество? – кажется, в Мише пробудилась ревность, – но для чего?

      – Они успешные и уважаемые в бизнес-кругах люди. Настоящие мужчины, которые всегда добиваются своей цели. Но что поделать, если их не тянет к искусству?

      – Деньги-деньги-деньги. Кругом звон монет, шелест купюр и хруст кредиток. Эта квартира – подарок одного из таких поклонников?

      Будь я рядом, Миша точно получил бы от меня подзатыльник. Как в школе, когда мы частенько дрались на переменах. Вот только тогда он не разбрасывался оскорблениями в мой адрес.

      – Между прочим, я купила ее на собственные сбережения и до сих пор выплачиваю ипотеку банку, – взбешенная его словами, я едва не стукнула кулаком по стенке, – а ты… Ты явно недооцениваешь мою любовь. Поверь, она стоит больше, чем семьдесят восемь метров в новостройке.

      – Извини. Мне просто подумалось, что…

      – Твоя бывшая соседка по парте не в состоянии заработать на квартиру? – слегка покачиваясь на каблуках, я медленно вплыла в прихожую, – Миша, очнись. Мне почти тридцать четыре года. В этом возрасте у большинства есть семьи и дети. И только ты по-прежнему ведешь себя как ребенок. Может быть, пора стать хоть капельку взрослее?

      – То же самое говорила и Лена, прежде чем бросить меня ради студента-второкурсника. Ты не находишь здесь противоречие?

      – Твоя Лена – тема отдельной диссертации. Я вообще не знаю, зачем ты связался с этой сумасшедшей. Тебя что, так достало одиночество?

      – Ну да, – Миша печально опустил голову, – хотя… ты все равно не поймешь моих мотивов.

      – Идем, – я буквально вытолкнула его из квартиры, – и прекрати жаловаться на убогость мира. С сегодняшнего дня ты изменишь свое отношение к жизни, и, обещаю, к исходу лета она обретет совершенно иные очертания.

      – Но…

      – Никаких «но», – мы вошли в лифт, и тот стремительно провалился в шахту. Я ойкнула, ощутив холодную невесомость в желудке, а Миша… Похоже, он просто перестал обращать на меня внимание и, повернувшись лицом к задней стенке, задумчиво уставился на свое отражение в зеркале.

      – Наверно, я все-таки урод, – промолвил он, когда мы очутились на улице, – и уж, конечно, мне далеко до Джорджа Клуни.

      – Ты дурак, – я одернула его за рукав рубашки, – разве можно говорить о себе такие вещи?

      – Но ведь это правда! – воскликнул он, усаживая меня в машину, – мы, мужчины, тоже любим красивых женщин.

      – Прекрати немедленно, или поедешь в кино один, – я с размаху захлопнула за собой дверцу. Да так сильно, что в ушах задребезжали стекла. Нет, мне решительно надоели его мучения, и я не собиралась перекладывать их на свои плечи. Пусть даже из уважения к многолетней дружбе наших родителей. В конце концов, мне хватало и собственных неурядиц в личной жизни. Плюс новость о неудавшемся романе Светки и эта необъяснимая пропажа платья…

      – Пожалуйста, не сердись, – я не заметила, как Миша