Периметр-2020. Неоновая угроза. Антон Павлович Кротков

привычные запахи окружающего города, и они немного наполняли образовавшуюся в душе пустоту, будили воспоминания…

      Нет, не стоит давать волю воображению и эмоциям! Стас внутренне встряхнулся и взглянул на светящийся циферблат наручных командирских часов: «Да, но где же прапорщик? Обещал ведь управиться за пару часов. А если дезертировал?!… Ну зачем же сразу подозревать человека, мужик показался надёжным. Может просто задерживается, всех осложнений ведь не предусмотришь. Наверное, не так-то просто собрать прикованного к постели больного в дорогу и перетащить на себе вместе с необходимыми пожитками в машину, я ведь даже не спросил на каком этаже у него квартира. А если ещё лифт не работает? Теперь ведь всё возможно».

      Чтобы не маяться в неизвестности, капитан вышел через служебную проходную за территорию и стал ждать возвращения подчинённого. Он стоял на крыльце и не спускал глаз с туннеля подворотни, выходящей на прилегающую улицу. Было очень тихо. Странно, Стас поймал себя на том, что почему-то сжимает пистолет, точно ему грозит неведомая опасность. Сознание работало на опережение ситуации, как будто он снова на войне. И пусть вокруг пока всё спокойно, – шестое чувство никогда не подведёт, если умеешь к нему прислушиваться…

      ***

      Телепродюсер Ксения Звонарёва оказалась единственная из всей их съёмочной группы, кто не погиб под гусеницами танка. И всё же женщина чувствовала себя раздавленной. Особенно в первые часы после… Будто её тоже перемололо в кровавый фарш. За двадцать лет в журналистике Ксении приходилось видеть всякое, не раз она попадала в серьёзные переделки, но впервые была настолько потрясена. Это был шок! Частичка её всё ещё была там – на перекрёстке и следила расширенными пустыми глазами за чертями в чёрных комбинезонах, которые, наверное, брезгливо морщась, вычищали шанцевым инструментом из траков гусениц своей боевой машины какие-то кровавые ошметки, клочья одежды и волос… Ужас и растерянность почти лишили 37-летнюю женщину самообладания. И всё-таки Звонарёва сумела остаться профессионалом. Потому что не спряталась дома, не бросилась к друзьям, а решила, чего бы это ей не стоило, добраться до конечной точки маршрута, – пусть и одна из всей съёмочной группы, без отснятых кассет, но она доведёт дело до конца…

      Большую часть пути Ксения брела пешком по пустынным улицам, рыдая в голос по погибшим друзьям. Хотя по часам был утренний час пик, когда тысячи людей должны спешить на работу, но Москва продолжала спать, будто в забытьи. Огромный город выглядел вымершим – ни одного автобуса или маршрутки. Изредка на большой скорости проносились одинокие легковушки, но можно было идти битый час и ни встретить ни одного прохожего. Москва, похоже, начала страшиться пробуждения. Каждое утро жители с опаской ждали ночных вестей и, узнав, ещё глубже погружались в трясину ужаса.

      После нескольких часов ходьбы её начало подташнивать и вообще стало хреновато,