Периметр-2020. Неоновая угроза. Антон Павлович Кротков

но вместо того, чтобы добить, подняли с пола и кинули на кровать, заломили руки и защёлкнули на запястьях наручники. Однако больше не били. А куда-то поволокли.

      Глава 26

      Его привели в просторный кабинет с хорошей мебелью, ковролином и книжными шкафами, за стеклом которых поблёскивали золотыми корешками солидные тома. В кабинете был даже устроен декоративный камин, выложенный красивым природным камнем, поверх которого на полке стоял большой аквариум. Хозяин кабинета любил лично покормить рыбок, это помогало ему снять психологическое напряжение не хуже, чем коньяк…

      В дальнем углу, справа от входной двери, на тумбе стоял цветной телевизор, по которому показывали ежедневное шоу о здоровом образе жизни. Вкусно пахло табаком и кофе.

      Центральное место в кабинете занимал длинный стол для совещаний, в основании которого за отдельным массивным дубовым столом вальяжно восседал, откинувшись на спинку кожаного кресла, рыжий мужик в форме подполковника с сигаретой в руке. Усатое лицо начальника тюрьмы было Легату знакомо: Тимофей Петрович Сокольничий был личностью известной в определённых кругах.

      – Снимите с него наручники, – распорядился Сокольничий. Но конвоиры топтались на месте и медлили выполнять приказание.

      – В чём дело? – властно повысил голос подполковник.

      – Он буйный. Мы с ним еле втроём справились, – мрачно пояснил грузный вертухай. – Лучше его не освобождать.

      – У меня к тебе одна просьба, Мальцов, – оборвал его подполковник.

      – Слушаю вас – начальник караула всем своим видом изобразил напряжённое внимание.

      – Не заставляй меня дважды повторять свои распоряжения. И оставь свои советы при себе, понял?

      Конвой снял наручники и сразу удалился.

      Помимо начальника, в кабинете присутствовали ещё двое: майор со складчатым затылком и почти без шеи, который лицом и фигурой напоминал бульдога, а ещё хорошо знакомый Легату оперуполномоченный, младший лейтенант Афанасий Жгутов. Он первым подошёл к освобождённому от стальных браслетов Стасу с протянутой для пожатия рукой, одновременно оборачиваясь к своему начальству:

      – Вот он, Тимофей Петрович! – голос опера торжественно звенел. – Вот такой парень! Это благодаря ему мы всё-таки узнали о дне запланированного бунта. Правда времени у нас было в обрез, так что пришлось серьёзно рисковать. Но в результате блиц-операция по внедрению капитана в окружение «Монаха» прошла, как по маслу!

      От Стаса не укрылось как это было подано опером. Он будто прилежный сын, из кожи вон лез, чтобы заслужить скупую похвалу излишне требовательного строгого отца. А начальник тюрьмы скользнул по лицу расторопного подчинённого равнодушным взглядом, благожелательно кивнул Легату и взглядом указал ему на ближайший к себе стул:

      – Присаживайся. – Голос у главного тюремщика был по-мужски сочный. Он прищурился