Периметр-2020. Неоновая угроза. Антон Павлович Кротков

твоим людям – вмиг тебя оприходуют.

      – Поосторожнее, «Монах»! – угрюмо огрызнулся Гарик, а сам опасливо стрельнул глазками по сторонам на своё окружение. Он вдруг остро ощутил, что вместо привычной собачьей верности хозяину, его телохранители, верные солдаты и прихлебатели заколебались. Эту мгновенную перемену ситуации почувствовали все вокруг. У «Монаха» хватило бы авторитета превратить строптивого молодчика в ничтожество. Тем более что в окружение Гарика преобладали шакалы, представляющий собой тот тип людей, которые всегда принимают сторону сильнейшего. Эти людишки преданы хозяину, пока тот находится в силе, но достаточно ему оступиться и потерять былую власть, как они не только начисто забудут о прежней привязанности и оказанных им милостях, но и готовы будут вцепиться зубами в глотку своему покровителю. Так что стоит «Монаху» захотеть, и он сумеет загнать Гарика под шконку.

      Только старик не спешил так поступать с конкурентом. Он считал, что должен выбирать такой путь, чтобы впоследствии ни один блатной не смог упрекнуть его в злоупотреблении воровским законом. Но Гарик не мог прочесть его мысли. И ощутив шаткость своего положения, предпочёл отойти от опасной черты: после некоторого колебания он признал верховенство старого законника:

      – Ты меня неправильно понял, «Монах», – толстые губы Гарика растянулись в заискивающей улыбке, только что полные ярости его на выкате глаза вдруг сделались мягкими. – Ты фигура авторитетная, на всех сходах твоё слово последнее и твоё слово закон. В воровском мире имя твоё – легенда! Я тебя тоже всегда уважал… Раз ты считаешь, что так поступить – на пользу братве, то я спорить не стану.

      «Монах» криво усмехнулся вслед улепётывающему со своей кодлой Гарику. И велел помочь избитому подняться. Слово его было равносильно приказу. Хотя всего пять минут назад Легат считался неприкасаемым.

      Во двор ворвались полтора десятка охранников во главе с оперуполномоченным Жгутовым.

      – Прекратить драку! – заорал опер, хотя всё давно закончилось. Он подошёл к пострадавшему, который был весь в крови.

      – Живой? – удивился Жгутов.

      – Удивляетесь, что меня недорезали, господин опричник? – кривя разбитое лицо, Стас вдруг харкнул в офицера кровью, однако плевок не долетел до его лица и упал на начищенный до блеска сапог младшего лейтенанта.

      – В больницу его, – мрачно буркнул Жгутов, перед тем как увести своих людей со двора.

      Два соседа по камере взяли Стаса под локти и повели к выходу, потому что сам он идти не мог. Их нагнал один из людей «Монаха» и попросил немного задержаться: его пахан желает что-то сказать Легату.

      – Это правда, что тебе «Неоновый китаец» предлагал два миллиона евро, а ты отказался? – поинтересовался старый вор.

      Стас угрюмо молчал, чуть пошатываясь.

      – Значит, правда, – удовлетворенно протянул «Монах» и слегка похлопал его по плечу:

      – Хочу тебе сказать: Китаец – редкая слякоть; ради прибыли растлевает детей,