Иде(и)ократия. Опыт анализа современной бесовщины. Игорь Храмов-Тесёлкин

жизнь кажется простой только дуракам.

      Мы так привыкли говорить «дерзкий человеческий ум» и подразумевать под этим несомненное благо. А всегда ли – благо?

      *****

      «Всякий дар совершенный сходит свыше» и «человек не хозяин таланта, а его проводник». Забыв это, рискуешь не только проснуться бездарным, но и что еще страшнее – подключиться к другому источнику и заставить свой дар работать на саморазрушение, даже не заметив этого. Можно, конечно, разъять музыку, как труп, а вот сконструировать…

      Много было ожиданий по этому поводу, но что-то до сих пор не слышно, чтобы компьютер сочинил «Лебединое озеро». И дело даже не в сложности – любой музыкант объяснит вам, что «Полонез Огинского» – довольно простая и даже примитивная, с детства надоевшая мелодия, а знаменитый «Танец маленьких лебедей» – просто музыкальная фраза, состоящая буквально из нескольких гамм. Так что дело, видимо, все-таки в чем-то другом…

      ****

      Один из критиков авангарда приводил блестящий пример несостоятельности самих потуг на «новое прочтение» давно известных символов.

      В древнекитайской мифологии был такой персонаж, как Белый Дракон. Подразумевалось, что он настолько ужасен, что человеческая фантазия просто бессильна его представить. Поэтому он просто изображался в виде белого квадрата. Чем не предтеча авангарда? Только автор белого квадрата, несмотря на весь ужас перед собственным творением, отнюдь не претендовал на то, чтобы его детищу приносили такие жертвы, каких требовал для своего создания Казимир Малевич.

      ****

      Старая истина в который раз подтверждается: все новое – не более чем хорошо забытое старое. Не случайно сегодня так называемый «русский авангард» (явление, повторюсь, крайне сложное и неоднозначное) не пользуется уже таким спросом на западном рынке: он перестал быть символом свободы, рвущейся из-под глыб тоталитарного общества, и стал никому неинтересен, кроме узкого (крайне узкого) круга лиц, кормящихся на этом.

      Но и они вынуждены перестраиваться – спрос диктует… И вот уже новые (зачастую довольно гнусные) пророки свободы творчества потянулись в наше Отечество. А критики, журналисты и прочая пишущая братия, объясняющая, что хотел (или не хотел) сказать художник в своем произведении, дружно заудивлялись: ну надо же, а на Западе опять пользуется спросом совсем другое. И как это мы опять опоздали…

      При этом само собой подразумевается, что есть более совершенная модель общественного сознания, на которую мы все безусловно должны ориентироваться…

      ***

      Запад – это рынок, тщательно, хотя и зачастую довольно скрытно регулируемый. А на рынке, как известно, пользуется спросом то, что приносит деньги. А категория товара имеет к свободе творчества самое отдаленное отношение.

      Впрочем, рынок – это еще неплохо, поскольку сугубо материальные экономические категории имеют свойство рано или поздно все расставлять по своим местам.