Сафар-наме, или Книга Странствий. Ренат Янышев

как прощается всадник с конём. Он что-то шептал ему на ухо, лаская гриву, а вороной скакун задумчиво кивал головой, словно понимая слова хозяина, и лишь иногда укоризненно фыркал, бросая на меня косой взгляд. И тогда я совершил поступок, за который меня потом корили многие, но о котором не пришлось пожалеть.

      Я принял поводья из рук араба и тут же отдал обратно, произнеся следующее:

      – Мне хватит победы!

      Тогда-то мы и стали друзьями…

      А теперь выходит, что Али решил-таки отблагодарить меня за тот случай.

      ***

      Я усадил прелестницу рядом с собой и, предложив ей чашу вина, спросил по-арабски:

      – Откуда ты родом, прекрасный цветок?

      К моему немалому удивлению, она ответила на хорошем фарси:

      – Мой отец водил наше племя в низовьях великой реки Итиль! Но когда мне было десять лет, на нас напали печенеги. Их было слишком много… Мне повезло, печенеги перепродали меня купцам. Так я попала в Самарканд. Во дворце меня приметили и стали учить игре на разных инструментах, а также пению и разговорам на темы, приятные мужчинам. А когда мне исполнилось пятнадцать, меня отправили в Багдад – как подарок халифу. Только там меня почему-то не взяли в гарем, а снова выставили на продажу…

      – Нет, ты представляешь? – вмешался Али. – Отказаться от таких бесподобных красавиц?! Или в гаремных евнухов багдадского халифа Иблис вселился, или это произошло по воле Аллаха. Чтобы я мог встретить Лейлу. Знаешь, а я ещё в дороге поклялся: как только родит мне сына, женюсь!

      – Как скажете, господин, – потупив глаза, тихо молвила ромейка.

      – За это стоит выпить, – предложил я, и повернулся к своей тюрчанке: – А как бы ты хотела, чтобы я звал тебя?

      – Айшат, мой господин, – ответила она. – Я уже привыкла к этому имени.

      Лейла и Айшат привнесли в наш пир живительную струю. Мы с Али, словно павлины, тут же распустили хвосты остроумия и веселья. Айшат очень неплохо пела, подыгрывая себе на чанге, а Лейла исполнила такой танец, что рассудок покинул меня, исчезнув словно лёгкий туман в горах под лучами солнца…

      ***

      … Меня поймал ужасный дэв. Он был такой высокий, что задевал головой облака. Он был такой волосатый, что ветер запутался в его шерсти. А из его рта торчали такие клыки, что слоновьи бивни рядом с ними показались бы зубочистками.

      И вот это порождение Ахримана схватило меня, кинуло в свою мерзкую пасть и принялось медленно жевать. Мне стало очень больно и обидно. Не так хотел закончить я свой жизненный путь…

      – Господин, а господин! Вам очень плохо?

      Девичий голосок раздался поблизости от меня. Интересно бы знать – кому он принадлежит?

      Я с трудом размежил веки и попытался оглядеться. Меня окружала привычная обстановка спальни и это успокаивало. Но вот прекрасная дева, что сидела рядом на полу, была совершенно незнакома.

      Тогда я вновь закрыл глаза и попытался проделать несколько дыхательных упражнений, что рекомендовал исполнить в подобной ситуации мой