Чайка с острова Мираколо. Алена Волгина

которого ему частенько случалось возить на остров. «Сами понимаете, вашмилость, как ни прячь пташку за монастырскими стенами, а любовь свое возьмет», – хихикал рыбак. Если не врал, конечно.

      Этого он не стал рассказывать Рикардо. Но про себя твердо решил, что с секретами таинственного острова нужно разобраться.

      ***

      С высоты Венетта похожа на дельфина, под брюхом которого протянулась длинная цепочка островов – Спиналонга. Чуть дальше, в стороне лежит Терра-деи-Мираколо, над которым одиноко торчит колокольня монастыря святой Виадоры, и шесть раз в день разносится дребезжащий колокольный звон. Желтыми пятнами по бирюзовому шелку лагуны раскиданы несколько других островов и, наконец, довершают картину болотистые отмели Дито, отделяющие лагуну от Длинного моря.

      Все это я могла видеть благодаря глазам и крыльям Пульчино. Однако сейчас мне впервые представилась возможность увидеть Венетту собственными глазами, с другого ракурса и несколько другой точки зрения. Пульчино, несмотря на свою разностороннюю натуру, был абсолютно холоден к красоте роскошных арок и квадрифолей; его не волновали тайны маленьких улочек, скрепленных мостами, таких узких, что они больше походили на проходы между шкафами. Я же – другое дело. Очарование Венетты меня захватило. Я чуть не выпала из гондолы, засмотревшись на проплывавший мимо дворец: отраженный в воде, он казался вдвое изящней и тоньше. Дворец сменила колоннада, увенчанная гроздьями бело-зеленого мрамора, напоминающего о морских волнах. Город в моих глазах двоился, мерцал, отраженные арки и балконы выглядели не менее реальными, чем те, что проплывали у нас над головой. Облака, плывущие в канале, растворялись в подземных течениях. Волнующаяся водяная картина рассыпалась, когда нас обогнала другая гондола, где сидели трое вельмож в белых масках. Они замахали руками, привлекая наше внимание, кто-то отвесил довольно смелый комплимент. Контраст между их бесстрастными личинами и пылкими словами показался мне забавным. Это было – как если бы ожившая статуя внезапно призналась тебе в любви.

      Приближался час, когда весь город одевался в маски, что придавало ему оттенок театральности. Большую часть года, особенно в дни Карнавала, маска-баута вкупе с длинным черным плащом были практически повседневной одеждой. В эти дни рушились светские барьеры, отодвигались в сторону условности и приличия. Джоанна послала веселым господам воздушный поцелуй и призывную улыбку. Разумеется, наши лица тоже были прикрыты элегантными черными полумасками.

      – Ты не упускаешь случая позабавиться, – упрекнула ее Бьянка, когда чужая гондола отошла на приличное расстояние.

      – Ба! Это называется уметь жить, моя дорогая. Уметь действовать, уметь пользоваться случаем – изящно, прилично и непринужденно.

      – Да, это не каждому дано, – произнесла Бьянка с ноткой осуждения, однако Джоанна со свойственной ей простотой пропустила ее замечание мимо ушей.

      – Кстати, это же Алессандро ди Горо высаживался на причал, когда мы отчалили? – обернулась она ко мне. –