Фаворитка мятежного герцога. Морвейн Ветер

вперёд, зеркально отражая движение Виктора и пытаясь представить на месте своего дубового стола и бесконечных книжных полок спальню этого мужчины, пахнущего надвигающейся грозой – и тут же снова оказалась схвачена и прижата вплотную к горячему телу.

      Виктор наклонил голову так, что его дыхание коснулось уха девушки.

      – А знаете, Анна, – прошептал он, – это была бы неплохая смерть. По крайней мере, я знал бы, за что умираю.

      – За собственную глупость? – прошипела Анна. Против воли она ощущала, как близость герцога дурманит её. Никогда ещё Анна не чувствовал ничего подобного. Руки прислуги касались её в ванной и во время одевания, руки короля – в постели. Тело отзывалось на эти прикосновения так же, как отзывалось на прикосновения её собственных рук. Но от крепкой хватки Виктора глаза заволакивал туман, и мысли путались, а отвечать связно становилось неожиданно трудно. Ей пришлось задержать дыхание, а затем сделать два глубоких вдоха, успокаивая сердцебиение. Она расслабилась, поддаваясь хватке Виктора, а когда руки герцога отпустили её плечи и скользнули по спине, оглаживая поясницу, заставила себя не обращать внимания на то, как разгорается жар внизу живота, и резко рванулась назад.

      – Ваши шутки неуместны, – сказала она твёрдо, так же скрещивая руки на груди, как недавно делал это Виктор. – Я не привыкла к такому грубому обращению. И не собираюсь позволять вам подобные нарушения этикета.

      – Король обращается с вами иначе?

      Виктор понял свою ошибку сразу же – по злому блеску, промелькнувшему в глазах, отражающих свет луны.

      – Вы не король, – отрезала Анна, не меняя позы, но всё же осторожно отступила на шаг назад.

      – Я могу им стать.

      Анна негромко рассмеялась.

      – Да вы в самом деле решили покончить с собой, раз говорите подобное здесь, под окнами дворца.

      – Ведь вы не пускаете меня внутрь. Что мне остаётся?

      – Да, не пускаю. И каждое ваше слово убеждает меня в том, что не зря.

      – Вам не нравятся только слова?

      Виктор шагнул вперёд, а Анна осталась стоять на месте, пленённая тем самым обжигающим взглядом, о котором думала все прошедшие дни. Взгляд Виктора поймал её не хуже ловушки, не позволяя ни отвернуться, ни отступить.

      – И так ли уж не нравятся?

      Виктор неумолимо приближался, и Анна вдруг поняла, что заранее ощущает жар его тела. Она открыла было рот, чтобы ответить, но не успела – в тени мелькнул знакомый фиолетовый камзол, нить, связавшая их, оборвалась, и Анна резко выдохнула, отступая назад. Она чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег – воздух был холодным, обжигал лёгкие и так не походил на тепло, исходившее от Виктора.

      – Идут, – выдохнула Мишель, выныривая на свет.

      – Я же говорил… – Виктор резко замолчал и только метнул в сторону сообщницы многозначительный взгляд. – Что ж, как вы и хотели, – он повернулся к Анне. – Сейчас меня убьют. Вы ведь этого добивались?

      Анна бросила взгляд в сторону аллеи, откуда уже слышались хриплые голоса гвардейцев. Прошипела