Туманы Атоллы. Остров белокрылых кораблей. Морвейн Ветер

он всё равно не верил ни на грош. Но Эклери хотел заглянуть в шар – ещё разок.

      Он кликнул кеб и, забравшись внутрь, приказал ехать в библиотеку.

      «Там все уже давно спят!» – пытался он образумить самого себя, когда стучался в тяжёлую дубовую дверь, однако как только он развернулся, чтобы уйти, та открылась у него за спиной.

      – Я тебя ждала, – сказала Тали.

      Эклери вздрогнул.

      – Меня так легко предсказать? – спросил он.

      – Не то чтобы, – Тали улыбнулась краешком губ, – но я смогла. Заходи.

      Внутри библиотеки царил полумрак. Единственную свечу Тали держала в руке.

      Она проводила его в тот зал, где Эклери занимался всегда. Поставила свечу на стол, потом достала с полки шар и бережно опустила его рядом со свечой.

      Эклери смотрел на шар как на своего личного врага.

      – Он работает на пыльце? – спросил он.

      – Что? – Тали подавилась словами. – С чего ты взял?

      – Потому что… – Эклери сглотнул, – потому что когда отрываешься от него – ощущения как после пыльцы. Как будто потерял за облаками самого себя.

      Тали помолчала.

      – Я никогда не пробовала пыльцу, – сказала она, – но и шар никогда так не действовал на меня.

      – Ты пользовалась им? – Эклери вскинулся. – Давно?

      – Давно, – спокойно ответила Тали, – и не хочу рассказывать о тех временах.

      Эклери понимающе кивнул. У него тоже были воспоминания, о которых он предпочитал молчать.

      – Я оставлю тебя, – сказала Тали, наблюдая, как он опускается на стул и тянется к шару, не решаясь до конца прикоснуться к нему. – Приду с утра. Постарайся не отравиться колдовством.

      Освободившись от пристального внимания старого ведьмака, Сафирот вздохнул с облегчением и стремительно, как стрела, направился к выделенным для него покоям.

      Литон – щуплый юноша в тёмно-синем плаще, с волосами чёрными как смоль, скользнул из тени за дверью, где ожидал его, и бросился следом за господином.

      – Приготовься передать сообщение матери, – бросил Сафирот на ходу и надолго замолк.

      Девчонка с высокими скулами, летевшая на своей вороной стрелой мимо изгибавшихся стволов деревьев, так что нежно-зелёный плащ стлался по ветру у неё за спиной, никак не выходила у него из головы.

      Сафирот был не из тех, кто ставит женщин слишком высоко. Не столько потому, что они были женщинами, сколько потому, что не ставил высоко вообще никого. Мать с детства учила его, что только они, покорившие демонов, владетели дома Шаул – настоящие хозяева всех островов.

      Беиска была из тех немногих тёмных магов, что никогда не жалели о случившемся на войне. Никогда не жаловались и никогда не пытались прикрыться флёром мученичества.

      В последние годы таких развелось полно – но Беиска лишь смеялась над ними, говоря, что «каждому сверчку – свой шесток». «Они не способны на настоящую магию, – говорила она, – только плакать и просить подаяния – вот и весь их удел»

      Сафирот привык думать, что мать права. Она правила семьёй