Соседка. Татьяна Михайловна Василевская

подойдя к парте, за которой сидели Волошина и Федоренко, в конце урока, похвалил Борис Федорович. – Ставлю вам обеим отлично.

      Вика сияющими глазами посмотрела на Лелю.

      – Теперь ты будешь моей героиней, – засмеялась она. – У меня ни разу по черчению выше тройки не было.

      Леля улыбнулась Борису Федоровичу. Старенький учитель ей ужасно нравился. Вот бы все учителя были как он. Старик, посмеиваясь в бородку, пошел дальше, заглядывая в работы учеников, проверяя, кто как справился с заданием.

      Глава 4

      Февраль выдался на удивление теплым. Прошла пара обильных снегопадов, но температура почти весь месяц держалась на нулевой отметке, лишь изредка опускаясь, до минус одного-двух градусов. Выпавший снег, полежав немного пышными сугробами, спустя несколько часов начинал оседать, становился серым, ноздреватым, пропитанным влагой.

      В спальном районе на окраине Москвы, в двухкомнатной квартире одной из типовых панельных двенадцатиэтажек, произошло знаменательное, можно сказать великое событие. Закончился, наконец, давно начатый и затянувшийся, чуть не на два года ремонт. Хозяйка квартиры, радуясь счастливому окончанию осточертевшего ей ремонта, с сопровождающей его пылью, грязью, шумом и неудобствами, рьяно взялась за уборку наконец-то окончательно обновленного жилища. Так как день был воскресный и двое отпрысков беспрестанно толкались и мешались под ногами, мать, решившая, во чтобы-то ни стало за выходной привести квартиру в порядок, вытолкала детей на улицу гулять. Пригрозив, что если они сунут свой нос домой до обеда, то она заставит их самих мыть полы, вытирать пыль и еще и мыть посуду.

      Старший из мальчиков, Петя отправился на прогулку без особой охоты. Он уже совсем взрослый – одиннадцать лет, а придется несколько часов таскаться по улице с вечно ноющим младшим братом Сережкой, которому всего шесть. И к тому же он еще редкостный болван и приставала.

      – Пошли, – буркнул Петя, с недовольством глядя на младшего брата, которого перспектива долгого гуляния очень даже радовала.

      Увидев, что Сережка вцепился в санки, и тащит их с пыхтением и сопением с собой на улицу, Петя презрительно сказал:

      – Ты совсем дурак? Снега почти нет, одни лужи. Где ты кататься собрался, идиот?

      Сережка упрямо посмотрел на брата, продолжая волочить за собой громоздкие, тяжелые санки.

      – Я скажу маме, что ты обзываешься, – пригрозил он, продолжая пыхтеть и сопеть. Петя все с тем же презрительным видом хмыкнул.

      – А я тебе в ухо дам, понял? Маленькая вонючка!

      Сережка уже открыл рот, чтобы возмутиться столь оскорбительным высказыванием в свой адрес и сказать в ответ тоже, что-нибудь обидное, но тут двери лифта открылись, и ему пришлось полностью сосредоточиться на заталкивании санок в кабину лифта.

      – Сам будешь их таскать, осел, – выйдя на улицу, предупредил Петя. Дорожки были совсем без снега. Только в некоторых местах