Игра на выживание. Ники Сингер

бывают непредсказуемыми.

      Этот солдат в синей форме, и на груди у него эмблема с белым косым крестом на голубом фоне. Андреевский флаг. Мой флаг, которому я готова салютовать. Но я все равно стараюсь не делать лишних движений.

      Флаг моей страны.

      Флаг моей родины.

      Но я не двигаюсь.

      Я не стану двигаться, потому что я не забыла Прошлое. Я помню, что Шотландия была частью Соединенного Королевства. Тогда у нас не было армии.

      Солдат держит оружие – это автоматическая винтовка – у пояса и лениво водит стволом из стороны в сторону, как будто вовсе в меня не целится. Но с расстояния меньше двух метров трудно промахнуться. Тем более у него через плечо перекинута лента с магазинами для «хищника». Из этой винтовки можно выпустить пятьсот пуль без перезарядки. Об этом мне рассказала мама, когда мы подъехали к четвертому пропускному пункту на дороге под Хартумом.

      «Никогда раньше не видела, чтобы солдаты на пропускных пунктах были вооружены «хищниками», – сказала мама. – Обычно ими вооружают во время боевых действий».

      Это – одна из тех мелочей, которые на поверку оказываются совсем не мелочами.

      Поэтому я стою, наклонив голову, и молчу. Во всяком случае, я точно не заговорю раньше, чем он.

      – Предъявите документы, – говорит солдат.

      «Эр» у него раскатистое. Я так давно это не слышала. Мягкое «эр» из моего детства в Шотландии. Я как будто слышу, как мисс Кэмпбелл, учительница в моей школе в Глазго, собирает у нас контрольные в последний учебный день в году.

      – Меня зовут Мари, – неуверенно говорю я. – Мне четырнадцать. Я родилась на острове Арран.

      Но при этом каждое «эр» у меня протяжное и раскатистое, как будто я и не уезжала из Шотландии на целых семь лет.

      Солдат слышит мое произношение. Он его признает, признает меня. Мой голос вызывает у него доверие, мое произношение вызывает у него доверие. Он понимает, что я отсюда. Я имею право находиться по эту сторону его границы. Я наконец пришла.

      Я дома.

      Дома!

      Протягиваю документы солдату.

      Но солдат не берет документы, он на них даже не смотрит.

      Он смотрит на меня, на ботинки у меня на шее, на мои промокшие штаны.

      – И как раз поэтому ты, – солдат как бы между делом показывает стволом на мальчика, – переходишь через реку с этим?

      А потом он смеется. Раскатисто так смеется.

      28

      Грузовик

      От этого его смеха мне хочется выхватить нож – плевать на винтовку – и вонзить ему в горло. Но я этого не делаю. Выживание – это не то, что первым приходит в голову. Выживание – не импульсивное действие, выживание – игра с дальним прицелом.

      Я не сопротивляюсь и послушно поднимаюсь на следующий ярус склона. И вот она – дорога. На обочине стоит грузовик, а рядом с ним – солдаты в синей форме с эмблемой Андреевского флага на груди. Ведут себя непринужденно, курят, перебрасываются шутками. Сигареты пахнут табаком. В Судане солдаты могли курить табак, а могли и марихуану из Индии. Они могли пить сок из сахарного тростника