Папочка. Синдром разбитых коленок. Наташа Шторм

и физических сил.

      ─ Да. Слушаю. Что?

      Игнат резко затормозил, развернул машину и вновь нажал на газ. Автомобиль взревел, очертил колёсами дугу на асфальте и понёсся по трассе, используя всю мощность двигателя. Я вжалась в кресло.

      ─ Эй, потише.

      ─ Держись.

      Я наблюдала, как менялось лицо мужчины. Улыбка исчезла, на лбу залегла складка. Из бесшабашного парня он в одно мгновенье превратился в сосредоточенного хищника, спасавшего свою шкуру, а, заодно, и мою.

      ─ Может, объяснишь, что случилось?

      Игнат ловко маневрировал между бегущими в потоке машинами.

      ─ Планы поменялись. Ты навестишь своих родственников чуть позже.

      ─ Это ещё почему?

      ─ Так надо.

      Я напряглась.

      ─ Куда ты меня везёшь?

      ─ Увидишь.

      И вновь дурные предчувствия вцепились в меня пираньями.

      ─ Я позвоню отцу.

      Игнат выхватил телефон из моих рук и швырнул в окно под колёса встречных машин.

      Что всё это значило? Возможно, он каким-то образом был причастен к папиным неприятностям, или даже являлся главным злодеем? Я взглянула на мелькавшие по обе стороны автомобили. Нет, выпрыгнуть на такой скорости не получится. Это равносильно самоубийству. Похититель перехватил мой взгляд и заблокировал двери.

      ─ Пристегнись и успокойся. В данный момент тебе ничего не угрожает.

      Утешил, чёрт побери. А что будет дальше? Меня начнут резать по частям и отправлять родителям то пальцы, то уши почтовой бандеролью?

      На крутом повороте машину занесло. Сделав стойку на двух колёсах, крокодил вновь принял устойчивое положение, подпрыгнул и помчался дальше. Пришлось пристегнуться и вцепиться руками в сидение. Мы проскочили указатель на Париж и свернули с магистрали. Противная тошнота подступала к горлу, голова кружилась, я была уже готова лишиться чувств, когда автомобиль, наконец, въехал в небольшой городок. Игнат сбросил скорость и принялся петлять по узким улочкам, пока не припарковался у старинного особняка. Автоматические ворота беззвучно открылись, и мы очутились в просторном дворе.

      ─ Выходи. Приехали.

      Да, сказать всегда проще, чем сделать. Открыв дверцу, я буквально вывалилась на вымощенную потёртой плиткой дорожку. Ноги не слушались, руки дрожали. Поднявшись сначала на колени, а потом, кое-как выпрямившись, я облокотилась о капот, соображая, что делать дальше. Бежать сил не было, кричать бесполезно, ─ два соседних дома казались необитаемыми. А войти на своих двоих в шикарный особняк означало одно ─ добровольно оказаться в мышеловке и позволить захлопнуть за собой дверцу.

      ─ Мне нужно позвонить. Родители волнуются.

      Слабая надежда, что похищение является ничем иным, как бурной игрой воображения, лопнула, как мыльный пузырь.

      ─ Сейчас мы войдём в дом и поговорим.

      Ага, поговорим. Так я тебе и поверила. Возможно, я тут же окажусь в каком-нибудь подвале на хлебе и воде.

      ─ Ну же, пошли, чего ты ждёшь? ─ Игнат держал в руках чемодан