Папочка. Синдром разбитых коленок. Наташа Шторм

Танюша.

      Трубка зашипела.

      ─ Здорово, Севыч. Или тебя принято теперь величать господином Максимовым?

      Голос бывшего друга казался хриплым и глухим.

      ─ Чего надо?

      Савельев рассмеялся, а потом закашлял.

      ─ Значит, не простил. Да ладно, Бог с тобой. Я звоню предупредить, что не прилечу. Инфаркт перенёс. Только из реанимации перевели. Словом, врачи летать не рекомендуют. Документы по почте вышлю или с курьером. Так надёжнее будет. А ты изучи. Вдруг заинтересуешься.

      Максимов проглотил комок в горле.

      ─ Что значит, не прилетишь? Твой секретарь подтвердил встречу.

      Абонент на том конце опять закашлял.

      ─ Секретарь? Ты что-то путаешь. Это невозможно. Я распорядился всё отменить. Сам позвонил ради уважения, так сказать.

      Рука с трубкой безвольно упала. Что это значит? Куда отправился Васька? Вот они, предчувствия. Нельзя затыкать внутренний голос, отмахиваться от очевидного. И пусть это очевидное недоказуемо, оно обязательно потянет за собой вереницу трагических событий. Максимов приказал себе собраться, тряхнул седой гривой и дрожащими пальцами набрал номер друга.

      ─ Васька! Возвращайся немедленно.

      ─ Отвали, Севыч, мы почти приехали. Кстати, чего Гошку за нами отправил? Мои ребята на пятом километре его танк засекли, по рации доложили.

      На лбу Максимова выступил холодный пот. Значит, минут через пятнадцать, Игорь окажется на месте.

      ─ Я сказал, назад, сержант! Савельев не прилетит. Там засада.

      Связь неожиданно оборвалась. Несколько раз Всеволод Сергеевич пытался дозвониться другу. Тщетно. Отбросив телефон, он схватил рацию и покинул кабинет.

      ─ Стас! Готовь вертушку.

      ─ Всё готово, товарищ полковник.

      Максимов уже бежал к лифту, не обращая никакого внимания на удивлённые взгляды своих подчинённых.

      ─ Палыч! Трое на крышу, остальные в машину. В «Локус».

      ─ Через пустырь? ─ уточнил начальник охраны.

      ─ Да, да, быстрее.

      ─ Слушаюсь, товарищ полковник.

      Лифт бесшумно остановился на сорок восьмом этаже. Превозмогая боль в раненном колене, Максимов добрался до пятидесятого. Порыв ветра чуть не сбил с ног. Колючие льдинки облепили лицо, пробрались через воротник под рубашку.

      ─ Товарищ полковник! Всё готово. ─ Командир экипажа пытался перекричать стихию. ─ Погода нелётная, но мы взлетим!

      Добравшись до кабины, Всеволод Сергеевич нажал кнопку рации.

      ─ Игорь! Как слышишь?

      Сигнал шёл слабый, прерывался помехами.

      ─ Батя, тут такое!

      ─ Немедленно назад! Ни во что не ввязывайся.

      ─ Батя…

      Максимов сжал челюсти так, что послышался хруст зубов, и завыл.

      Через секунду на борт поднялись трое вооружённых охранников. Стас надел наушники.

      ─ Взлетаем.

      Максимов прильнул к иллюминатору.