Бронзовые стихи. 1989—1979. Наталья Патрацкая

цех, и стаю мыслей,

      и для стихов есть новый повод —

      они над головой зависли.

      Я не одна. Со мною – люди,

      чей опыт разумом пронизан,

      идут вопросы по карнизам,

      ответы – лестницей прелюдий.

      Командировка вышла в люди.

5 февраля 1988

      «Спокойствием с небес спустился снег…»

      Спокойствием с небес спустился снег

      и равномерной белой окантовкой,

      деревьям и домам добавил свет,

      и лег на воротник лихой подковкой.

      И влажный снег уменьшил все шаги,

      и тише, и задумчивее мысли,

      вот так же утром мы с тобою шли,

      твои усы под снегом мирно висли.

      И вот прошли любви нашей года,

      где холод и жара порой встречались.

      Да и теперь, возможно, не всегда

      с тобою мы смиренно улыбались.

      Комфортно надо чувствовать себя

      среди проблем домашнего хозяйства,

      и жить спокойно, вовсе не скорбя,

      и я ведь не домашняя хозяйка.

      Так и живем, тревожно иногда,

      а в основном, в туманной атмосфере,

      и тишина  зимой в душе тогда,

      когда друг другу мы спокойно верим.

10 февраля 1988

      «Счастливый сон приснился ночью…»

      Счастливый сон приснился ночью

      и олимпийские огни.

      И твои губы впились сочно,

      в такой момент, ты не звони.

      Как ты красив, великолепен!

      Я не ждала тебя совсем.

      Твой взгляд божественен и светел,

      а вместе с тем, а вместе с тем.

      С тобой болезни все вернулись

      и горести пошли рекой.

      А в жизни? В жизни разминулись.

      Разлука нам дает покой.

      Ты на дороге карты бросил.

      Твоя любовь и на снегу.

      Забыл ты только бросить восемь,

      боялся, что я не могу.

13 февраля 1988

      Человеческие ранги

      Нельзя снимать венцы с царей умерших,

      и править, возвеличив лишь себя.

      Нам не спасти трагедий в ад ушедших,

      и надо жить, прошедшее любя.

      Довольны те, кто будто бы поднялся

      повыше тех, кто равным был всегда,

      на самом деле – сам собой остался,

      и высшая звезда – не их звезда.

      О, как все любят маленькие ранги,

      и вещи, и машины, и жилье,

      и презирают, мысленно яранги,

      но не ценить все это и смешно.

      А люди-то давно перемешались,

      и разум есть у каждого из вас.

      Кто в чем умен… Прослойки? Да, остались.

      Они заметны только лишь у касс.

      В семнадцатом пытались все исправить,

      писатели спешили записать.

      Мозги чужие очень трудно править.

      Поэтам – трудно жизнь свою спасать.

      Люблю людей: и правых, и неправых,

      крестьян, интеллигенцию, верхи.

      Люблю людей: больных и мыслью здравых,

      их подвиги, и даже их грехи.

16 февраля 1988