Может, кофе?. Алина Макеева

я была бы важна. Но я сама так решила. И я шла к такой жизни осознанно весь последний год. Я получила то, что заслужила. Не может же успех просто взять и прийти ко мне, не потребовав никаких жертв взамен. Я понемногу успокаивалась. Я знала, что уже на следующий день я приду в себя. Я буду сильной и уверенной. Такой я себя видела. Я верила, что добьюсь успеха и приведу к нему остальных. Это моя цель, на пути к которой я не сверну.

      Я убеждала себя, что одиночество не должно меня волновать и потому не волнует. Но все, чего я отчаянно желала в те мгновения, когда засыпала, это чтобы бархатный теплый голос, целующий каждый сантиметр моего лица, где горящей дорожкой прошли слезы, превратился в мужские губы. Я задремала, и мне грезилось, будто энергия голоса и музыки, растекшейся по венам, воплотилась в мужчину. Сильного, красивого, совершенного с головы до ног. Он бесшумно подошел и сел на краешек кровати. Он гладил меня по голове и всю ночь шептал, что счастье ждет меня, что оно близко. Я верила ему. И ночь спала спокойно. Утром солнце светило, птицы пели, а я чувствовала уверенность и прилив сил.

      Наверное, ты проголодалась?

      Вика оторопела от неожиданного вопроса. Она сидела неподвижно и не мигала уже несколько десятков минут.

      – Я, если честно, уже забыла, где нахожусь, – девушка рассмеялась, – Пожалуйста, рассказывай и не отвлекайся, иначе я скончаюсь от любопытства прямо здесь и сейчас.

      Марина улыбнулась.

      – Я собрала мобильник, позвонила Паше, выслушала гневную речь на тему «где ты шляешься по ночам без предупреждения», перебила его на середине и приказала через два часа всем быть в студии трезвыми и выглаженными. На том конце послышались дикие визги и признания в любви. Хорошо, что им всем хватило ума не пить накануне. Группа явилась в полном составе и при параде. А я на какое-то время стала для них божеством. Каждый извинился передо мной лично, а Костя даже стал на колени и заплакал, целуя мне руки. Паша обнял меня за талию и чмокнул в губы со словами: «Я знал, что моя девочка все уладит». Я никак не стала комментировать этот его жест.

      Я уже давно не была его девочкой. Он уже давно не был моим мальчиком. Зачем-то мы поддерживали видимость отношений изредка.