Не буди дьявола. Джон Вердон

запирает и перепроверяет дверцы. Она окинула взглядом дом и улочку – обеспокоенно, как показалось Гурни. Когда он подошел к ней, она нервно улыбнулась.

      – Что-то не так?

      – Да нет, вроде… все в порядке.

      Она поднялась по ступенькам. Входная дверь была не заперта, но вела лишь в крохотный подъезд с двумя дверями. На правой двери висело два внушительных замка, она отперла каждый своим ключом. Прежде чем повернуть ручку, она подозрительно осмотрела ее и пару раз дернула.

      Дверь вела в коридор. Ким пригласила Гурни в первую комнату справа – маленькую, обставленную икеевской мебелью, где было лишь самое необходимое: софа, журнальный столик, пара низких деревянных кресел с отдельными подушками, два минималистских торшера, книжный шкафчик, железная тумбочка с двумя ящиками, стол, служивший ей письменным, и стул с прямой спинкой. На полу – потертый ковер землистого цвета.

      Гурни заинтересованно улыбнулся.

      – А зачем ты дергала ручку?

      – Пару раз она отрывалась, как только я за нее бралась.

      – Ты хочешь сказать, ее кто-то специально откручивал?

      – Вот именно, специально откручивал. Дважды. В первый раз полиция посмотрела, но ничего делать не стала – сочла, что это чей-то розыгрыш. Во второй раз даже не потрудились приехать. Копа на телефоне это, кажется, рассмешило.

      – Не вижу ничего смешного.

      – Спасибо.

      – Я уже спрашивал, но…

      – Да, уверена. Я уверена, что это Робби. И нет, доказательств у меня нет. Но кто еще мог это сделать?

      Зазвенел дверной звонок – затейливым, мелодичным перезвоном.

      – Боже. Это мамина затея. Она подарила, когда я переехала. Тут была обычная дребезжалка, Конни его ненавидела. Минутку. – Она пошла открывать.

      Вскоре она вернулась с большой пиццей и двумя банками диетической колы.

      – Вовремя привезли. Я заказала пиццу по телефону, пока мы ехали. Подумала, надо будет перекусить. Пицца вас устроит?

      – Спасибо, вполне.

      Она положила коробку на журнальный столик, открыла ее и пододвинула одно из кресел. Гурни сел на софу.

      Когда они съели по куску и запили колой, Ким сказала:

      – Ну вот. С чего начнем?

      – Ты собираешься интервьюировать семьи убитых. Полагаю, первым делом ты как-то решила, какие убийства выбрать?

      – Да, – она внимательно смотрела на него.

      – В убийствах недостатка нет. Даже если бы ты ограничилась только штатом Нью-Йорк и только одним годом, выбирать пришлось бы из сотен дел.

      – Да.

      Он подался вперед.

      – Ну так расскажи, как выбирала. По каким критериям?

      – Критерии менялись. Сначала я хотела взять разные типы жертв, разные типы убийств, разные семьи, с разными расовыми и этническими корнями, дела разной давности. Показать весь спектр. Но доктор Уилсон все время говорил мне: “Проще! Проще!” Советовал сократить выборку, найти зацепку, чтобы зрителю