Эгоисты. Юлия Скопа

я его трогаю, трогаю своими губами.

      Вкус ментола, сладкой мяты и чего-то нежного, только твоего.

      Закрыв глаза, я смотрел на город, я чувствовал твою походку, я стирал крепким кофе этот вкус тебя с губ, я знал, что ты ушла к другому, к тому, кто познакомит тебя с родителями, посвятит тебе песню, построит дом и посадит то самое чертово дерево под окном. Того, кто никогда не будет мной, кого ты будешь любить, но не будешь принадлежать, потому что мы одинаковые. Такие как мы принадлежат друг – другу или только себе»

      Он откинулся в кресле, поднял глаза и увидел Анну. Как раз ее-то Кай и ждал. Девушка, завидев мужчину, направилась, прямо к нему, чуть улыбаясь.

      –Я и не думала, что мы увидимся. – С улыбкой, молвила она, подставляя щеку для поцелуя и снимая пиджак. На улице холодало.

      –Как так? – Удивился парень, закрывая ноутбук.

      Девушка кокетливо тряхнула головой, жест означал «не думай об этом».

      –Все пишешь…. О ней?

      Кай кивнул.

      –Все по-прежнему?

      Еще кивок.

      –Ясно. Эй, гарсон, тащи сюда Дайкири.

      Расположившись друг напротив друга, они немного помолчали.

      Анна – бывшая проститутка, вылезла в люди благодаря своему покровителю, который выкупил девушку из лап сутенера, и, казалось, влюбился в нее. Не смотря на возраст и троих детей, мужчина обеспечил девушку всем, в чем она нуждалась. Эдакая история из грязи в князи, или что-то дающее надежду на справедливость.

      Анна разорвала все нити общения, связывавшие ее с прежними друзьями, кроме Кая. Он один остался у нее с тех времен, когда она не могла назваться даже грязью. Когда шла охота на клиентов, и драки за номер в гостиной. Что только не повидала она на своем веку, сколько месяцев не проводила в больницах, подлечиваясь от побоев и прочих издержек производства.

      А он… Он всегда оказывался рядом. Несмотря на свой эгоизм, Кай бывал другом, и если уж надевал на себя мантию друга, то был лучше остальных.

      –Рассказывай. – Разрешила она, делая глоток пьянящей жидкости.

      Он затянулся, так чувственно, с наслаждением, а Анна рассмеялась.

      –Все еще куришь это дерьмо. Тут же не табак, а какая-то пародия. Я тебе папироску закручу из травы со двора, и то лучше будет.

      –Не приставай к моим сигаретам, я их не променяю. Никогда не менял и не буду. – Категорически заявил Он.

      –Ну, хорошо, не буду. – Усмехнулась женщина. Ее всегда удивлял выбор Кая в сигаретах. Такой разборчивый во всем, что касалось его жизни, а из сигарет выбрал не самые лучшие.

      –Мне нечего рассказывать, все банально. Знаешь, я думаю, что мой смысл жизни – это доведение организма до смерти. Думаешь, я такой один? Ошибаешься. Все, кто пьет, курит и принимает, они знают свой смысл жизни, у них есть цель. Простая такая цель, не дожить до сорока или тридцати лет.

      Он замолчал, Анна чуть улыбалась. Эти разговоры были ей знакомы.

      –Значит все дело в Ней? Той девчонке, с который ты спишь.

      –Да, наверное, в ней. Я устал от этого. Вчера снял одну стриптизершу. Думал, развлекусь, а в итоге. Не смейся, но я старею.