Сторож брату моему. Владимир Михайлов

и потер ладонями виски.

      – Нуш, милая, – сказал я. – Да, черт… Как тебя зовут?

      – Какая тебе разница? – нахмурилась она. – Зови меня Анной. Доволен?

      – Анна, – пробормотал я, пробуя имя на вкус. Хорошее имя, но я привык к другому и не хотел от него отказываться; недаром в старину верили, что узнать имя – значит, получить власть. – Анна… Красиво, но это не для тебя. Если не возражаешь, я буду звать тебя Нуш. Это тебе идет.

      Она внимательно посмотрела на меня, опустила глаза и снова подняла, и движение это было мне до боли знакомо. Она спросила:

      – Ты любил такую женщину?

      – Продолжаю, – ответил я кратко, потому что сейчас мне не хотелось говорить об этом: слишком много было неясностей. – Знаешь, давай сначала поговорим о непонятном.

      Она подняла брови.

      – Ты не торопишься увести меня.

      – Куда спешить?

      – А, ты ждешь, пока подойдут ваши? Боишься, что мои друзья тут неподалеку?

      – Твои друзья, мои друзья… Ты ведь совершенно не знаешь, кто я, кто мы…

      – Я ведь сказала тебе: знаю.

      – Да нет же! Ты приняла меня за кого-то… боюсь, не очень хорошего. Давай разберемся. – Я вздохнул: уж очень я не любил разбираться в отношениях, но на сей раз, кажется, без этого было не обойтись. – Мы очень похожи; странно, до невероятности похожи.

      Она взглянула на меня с недоумением; и в самом деле, весьма смело было сравнивать себя, молотого жизнью мужика около пятидесяти, с красивой девушкой, которой наверняка не было еще и двадцати пяти.

      – Да нет, ты не поняла. Не ищи зеркального отражения…

      – Тогда совсем не понимаю, – сказала она. – Что может быть общего между нами и вами – людьми от Сосуда?

      – Откуда?

      – Ты же человек от Сосуда – иначе зачем ты преследуешь меня?

      – Да вовсе я не преследовал тебя! Я наткнулся на тебя случайно, просто зашел… И что значит – человек от Сосуда?

      – Ты не то говоришь, совсем не то. Перестань притворяться. – Сейчас в глазах ее горел гнев, но она и во гневе была прекрасна, как когда-то. – Откуда ты взялся, что не знаешь, кто такие – люди от Сосуда?

      – Ладно, слушай, – сказал я. – Я и правда не знаю, и никто из нас не знает. Мы прилетели издалека… из другой звездной системы. – Тут спохватился. – Ты знаешь, что такое – звездная система?

      – Да, – она взглянула на потолок – невысокий, рейчатый. – Слышала еще в школе. Но…разве там, на звездах, живут люди? Такие же люди, как мы?

      – И я тоже удивляюсь, – откровенно признался я. – Ты представить себе не можешь, как это странно: прилететь в такую даль – и встретить людей, не только до малейшей детали похожих на нас, но и говорящих на том же самом языке. Это не может быть случайностью; тому должна быть причина. В чем она заключается? Я хочу понять…

      Она смотрела на меня, по ее лицу было видно, как вера в ней боролась с недоверием.

      – Очень странно… – сказала она медленно. – Но ты и в самом деле хочешь, чтобы я тебе поверила?

      – Господи, чего же еще я хочу?

      – Ты правда говоришь чуть-чуть не так, как мы… но это ничего не значит. Ну хорошо. –