Секс в аквамариновых тонах. Сборник эротических рассказов. Марк Довлатов

что мне приснилось?

      – Что.

      – Что мы с тобой были в Голубой лагуне.

      – И как там было.

      – Обалденно было. Полжизни.

      – А что там было обалденно.

      – Ну… мы с тобой плавали… голышом.

      – Только плавали?

      – Не, ну не только…

      – Как в кино?

      – Да. Во второй серии.

      – Так я тебя привязал?

      – Ну Мишка!

      – Нет?

      – Ну ты такое со мной вытворял, что до сих пор стыдно.

      – Но ты согласилась.

      – Да. Сама не знаю, почему.

      – Может, ты этого и хотела?

      – Я даже себе не могу в этом признаться.

      – А сон тебе понравился?

      – Да!

      – Ну и не признавайся.

      – И не дождешься!

      – А чем там все кончилось?

      – Ты пошел ловить рыбу. А я смотрела на море…

      – И что.

      – А там появился парус…

      – А ты зажгла сигнальный костер?

      – Нет.

      – А корабль?

      – Он уплыл.

      – Так что ж ты… не зажгла.

      – Ну что-что. Какой ты у меня Дуридом все-таки.

      – Какой.

      – Любимый.

      – Так ты меня любишь?

      – Да.

      – Так что ж ты молчала! А ну ложись на живот!

      – Ага! А ты опять надругаешься!

      – Конечно. А ты разве не хочешь?

      – Ну хочу, Мишутка. Только ты никому не говори.

      – Ладно. Разве я тебя когда обманывал?

      – Нет.

      – Ну вот. Давай.

      – Ну… давай.

      ***

      Клеопатра в Шаркс Бэй

      Михаил открыл глаза и посмотрел в просвет между шторами: уже рассвело. Он тихо встал и на цыпочках прошел в душ. Через пятнадцать минут, уже в шортах, майке и темных очках, он шлепал по дорожке, спускавшейся вниз. Дорожка повернула влево, потом вправо и врезалась в каньон из стен, обложенных камнем. Следующий поворот открыл просвет, и Михаил увидел море: оно блестело как зеркало – был полный штиль. Небо было покрыто перистыми облаками, горизонт затянут дымкой, из которой поднималась каменная пирамида острова, из-за нее выглядывало солнце. На пляже никого еще не было, ряды пустующих лежаков под тростниковыми зонтиками подмигивали ему блестящей от росы поверхностью, справа в море вдавался понтон. Непонятно откуда лилась заунывная песня муэдзина.

      Оставив одежду и очки на лежаке, Михаил босиком прошел к понтону. Первые метров тридцать море, подсвечиваемое песчаным дном, было золотистое, потом дно ушло вниз, цвет воды сменился на зеленовато-аквамариновый с пятнами бирюзы. Он остановился у края понтона: прозрачная синь позволяла видеть дно с разноцветными кустами кораллов, меж ними неспешно сновали десятки рыб.

      Прямо в понтон врезалась сверкающая дорожка, проложенная солнцем, он прыгнул в нее, вынырнул и поплыл вперед. Густая соленая вода омывала кожу, гладила ее, ласкала, выталкивала его тело наверх, к солнцу. Голова у него была пустая: только вкус и прикосновения воды, только свет и цвет моря; он развернулся и посмотрел на берег: пустой пляж, пальмы на террасах и первая линия корпусов отеля. Михаил лег на спину, раскинул руки и замер – первое, самое важное, свидание состоялось,